|
В дымке солнечного дня показывается стройный, смелый, восхитительный Нью-Йорк. Миссис Мелоней предупреждает Мари, что ее поджидают журналисты, фотографы и кинооператоры. Густая огромная толпа на пристани ждет прибытия ученой. Любопытные шли пять часов пешком, чтобы увидеть ту, которую гигантские газетные столбцы называют «благодетельницей человеческого рода». Виднеются батальоны девочек-скаутов и студентов, делегация от трехсот тысяч женщин, машущая красными и белыми розами: это представительницы польских организаций в Соединенных Штатах. Яркие цвета флагов, американских, французских и польских, реют над тысячами тесно сдвинутых плеч и устремленных лиц. Мари поместили в кресле на верхней палубе «Олимпика». С нее сняли шляпу и взяли у нее ручной мешочек. Повелительные крики фотографов: «Глядите сюда, мадам Кюри! Поверните голову направо!.. Приподнимите голову! Глядите сюда! Сюда! Сюда!» — покрывают беспрестанное шелканье сорока фото- и киноаппаратов, наставленных грозным полукругом на изумленное и усталое лицо Мари. * * *Отчаянные усилия мадам Кюри держаться в тени имели некоторый успех во Франции: Мари удалось убедить своих соотечественников и даже своих близких в том, что личность большого ученого сама по себе не имеет значения. С прибытием Мари в Нью-Йорк завеса падает, истина обнаруживается. Ирэн и Ева вдруг обнаруживают, что представляет собой для всего мира эта стушевавшаяся женщина, близ которой они все время жили. Каждая речь, каждый порыв толпы, каждая газетная статья несет одну и ту же весть. Еще до знакомства с мадам Кюри американцы сделали ее предметом преклонения, выдвинули ее в первый ряд живых людей. Теперь же, в ее присутствии, тысячи людей покорены «простым очарованием усталой гостьи», поражены, как громом, этой «робкой женщиной небольшого роста», этой «бедно одетой ученой». В квартире миссис Мелоней, где все заставлено цветами (один садовод, излеченный от рака радием, два месяца выращивал великолепные розы с целью дарить их Мари), состоялся военный совет, на котором была установлена программа путешествия. Все города, все школы, все университеты Америки приглашают к себе мадам Кюри. Ей предназначены десятки медалей, почетные звания, докторские степени. — Вы, конечно, привезли с собой ваше торжественное университетское облачение? — спрашивает миссис Мелоней. — На таких торжествах без него не обойтись! Наивная улыбка Мари вызывает общую растерянность. Мари не привезла одеяния по той простой причине, что его у нее никогда и не было. Профессора Сорбонны обязаны иметь фрак. Но мадам Кюри, единственный профессор-женщина, предоставляла мужчинам удовольствие заказывать себе парадную одежду. — 227 —
|