Пьер и Мария Кюри

Миссис Мелоней принадлежит к все возрастающему числу людей, которых восхищает жизнь и работа Мари Кюри. А так как американская идеалистка вместе с тем и крупный репортер, то изо всех сил стремилась приблизиться к своему кумиру.

Мари приняла ее у себя в лаборатории.

«Дверь отворяется, — напишет после миссис Мелоней, — и входит бледная, застенчивая женщина с таким печальным лицом, какого мне еще не приходилось видеть. На ней черное платье из бумажной материи. На ее прекрасном, кротком, исстрадавшемся лице запечатлелось отсутствующее, отрешенное выражение, какое бывает у людей, всецело поглощенных научною работой. Я сразу почувствовала себя непрошеною гостьей.

Я стала еще застенчивее, чем мадам Кюри. Уже двадцать лет я профессиональный репортер, а все-таки я растерялась и не смогла задать ни одного вопроса этой беззащитной женщине в черном бумажном платье. Я пыталась объяснить ей, как интересуются американцы ее великим делом, старалась оправдать мою нескромность. Чтобы вывести меня из замешательства, мадам Кюри заговорила об Америке.

— Америка имеет около пятидесяти граммов радия, — сказала мне она. — Четыре в Балтиморе, шесть в Дэнвере, семь в Нью-Йорке… — она перечислила все остальное, назвав местонахождение каждой частицы радия.

— А во Франции? — спросила я.

— У меня в лаборатории немного больше одного грамма.

— У вас только один грамм радия?

— У меня? О, у меня лично нет совсем! Этот грамм принадлежит лаборатории.

…Я заговорила о патенте, о доходах, которые обогатили бы ее. Она спокойно ответила:

— Радий не должен обогащать никого. Это элемент. Он принадлежит всему миру.

— Если бы вы имели возможность наметить себе во всем мире вещь, самую желанную для вас, то что вы выбрали бы? — спросила я безотчетно.

Вопрос был глупый, но оказался вещим.

…В течение этой недели я узнала, что товарная цена одного грамма радия была сто тысяч долларов. Узнала также, что новой лаборатории мадам Кюри не хватает средств для настоящей научной работы и весь ее запас радия предназначен для изготовления трубок с эманацией для лечебных целей».

Можно себе представить, как это ошеломило культурную американку! Миссис Мелоней лично посетила и потому знает мощные лаборатории Соединенных Штатов, вроде лаборатории Эдисона, похожей на дворец. Рядом с этими грандиозными сооружениями Институт радия, новый, приличный, но построенный в скромных масштабах французских университетских зданий, кажется жалким. Миссис Мелоней знакома и с заводами Питтсбурга, где обрабатывают минералы, содержащие радий. Она помнит черные столбы дыма над их трубами и длинные поезда, груженные карнотитом, содержащим драгоценное вещество…