|
Американские журналисты, в порыве сознания своей вины, сейчас же начинают обвинять свою страну за то, что пожилую и хрупкую женщину подвергли непосильным испытаниям. Их статьи очаровательны своей непринужденностью и живописностью. Чрезмерное гостеприимство! — так заявляет одна газета громадными буквами. «Американские женщины доказали свое высокое умственное развитие, придя на помощь этой ученой. Но злые критики могут нас упрекнуть в том, что мы заставили мадам Кюри отплатить своим здоровьем за подарок, ради удовлетворения нашего самолюбия». Мари играла со своими поклонниками в открытую игру, и они выиграли первый тур. Теперь устроители ее путешествия применяют все уловки, чтобы оградить ее покой. Мадам Кюри усвоила привычку сходить с поездов с противоположной стороны и прокрадываться по шпалам, чтобы избежать взволнованной толпы, которая ждет ее на перроне. Объявлено ее прибытие в Буффало! Она сходит на предыдущей станции «Ниагарский водопад». Ей хочется спокойно посмотреть на знаменитые каскады. Короткая передышка! Комитет по ее приему в Буффало не отказывается от намерения видеть у себя Мари Кюри. Автомобили мчатся в «Ниагарский водопад» и захватывают беглянку. Но самые упоительные дни приходятся на путешествие по Западу. Миссис Мелоней, хотя и отказалась от мысли провезти мадам Кюри по всей Америке, все же решила показать ей самое удивительное чудо своей страны — Большой Каньон в Колорадо. Мари слишком устала, чтобы горячо проявлять свое удовольствие, зато дочери ее в восторге. Все занимает их: три дня в поезде до Санта-Фе через пески Техаса, питание на маленьких, одиноко стоящих станциях, под испанским солнцем; гостиница «Большой Каньон», островок комфорта на краю этой необычайной расселины в земной коре — пропасти в сто километров длиной и пятнадцать шириной, так что при первом взгляде на нее делается страшно и замирает голос… Остались только наиболее значительные, неизбежные торжества, но и таких хватило бы, чтобы измотать самого выносливого силача! 28 мая в Нью-Йорке Мари вручают диплом доктора honoris causa Колумбийского университета. В Чикаго ей присваивают звание «почетного члена» местного университета, она получает еще несколько почетных званий и присутствует на трех приемах. На первом — широкая лента, протянутая в качестве барьера, отделяет мадам Кюри и ее дочерей от толпы, которая проходит перед ними. На втором приеме, где пели «Марсельезу», Польский национальный гимн и «Звездный флаг», Мари почти скрылась за целым холмом из цветов, положенных к ее ногам поклонниками. Последний прием по своей бурности превзошел все остальные: он был устроен в польском квартале города Чикаго и лишь для польской публики. Здешние польские эмигранты чествовали не только ученую, она была символом их отдаленного отечества. Мужчины и женщины со слезами пытались целовать у Мари руки, дотронуться до ее платья… — 230 —
|