|
С. А. Желудков был оригинальным мыслителем, блестящим стилистом, неутомимым искателем истины. Его мировоззрение было динамичным, свободным от застывшего догматизма, однако он всегда оставался христианином, честно и смело пытавшимся осмыслить свою веру. Будучи священником (в последние годы заштатным), С. А. Желудков и в саму Церковь вносил дух пытливого вопрошания, экспериментаторства, творческих поисков. В своих беседах он напоминал мне Сократа, который, как известно, не декларировал идеи, а помогал людям самостоятельно открыть их. Он будил мысль, поднимал острые проблемы. Любимым его литературным жанром были письма, которые позволяли ему в свободной, непринужденной форме обсуждать многие жгучие вопросы жизни, веры, мысли. Сергеи Алексеевич — коренной москвич. Он родился 7 июля 1909 года в семье довольно известного работника торговой фирмы. О детстве и юности его известно мало. Он не любил рассказывать о себе. Хотя те годы были в нашей стране трудными для религии и многие люди отходили от веры, С. А. сохранил не то чтобы традиционную религиозность, а живой дух богоискательства. Это привело его в 1928 году после окончания восьми классов школы в Духовную Академию. Но то была не знаменитая Академия в Сергиевом Посаде (Загорске), которую тогда уже закрыли, а церковная школя, принадлежавшая так наз. «обновленцам». Руководители этого движения, воспользовавшись тяжким церковным кризисом начала 20–х годов, образовали раскольническую группировку, которая нанесла Церкви немалый ущерб. Поскольку «обновленцы» не довольствовались лояльностью в отношении к государству, а шли на политическое сотрудничество, вплоть до доносов, им в те годы разрешалось многое, о чем не могла и помыслить Московская Патриархия. На первых порах «обновленцы» проводили скороспелые и необдуманные реформы, изображая себя «революционерами в Церкви», Их Академия в Москве была открыта в 1923 году. По словам друга Желудкова А. Э. Левитина–Краснова (одно время примыкавшего к «обновленцам»'), это учебное заведение «напоминало студию свободных художников… об учебе думали мало — тем более что никаких экзаменов и никаких зачетов в Академии не было. Организаторы Академии больше всего боялись «семинарской схоластики» и в результате ударились в другую крайность: в обновленческой Академии не столько преподавали, сколько читали лекции, причем читали их в таком духе, как когда–то в Религиозно–философском обществе в Петербурге… Результаты такого преподавания были самыми плачевными». Однако С. А. выбирать не мог. Другой церковной школы в Москве не было. Годы учебы Желудкова были временем напряженных самостоятельных занятий и чтения. Общительность сблизила со многими интересными людьми, которые помогали юноше найти свой путь. — 206 —
|