|
Апостол Иоанн, пророчески описывая возможные события как уже совершившиеся, обличает САТА?НА тем, что отождествляет его с РАХАВОМ: “Низвергнут был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною” (Откр. 12:9). Дракон, низвергнутый с неба Михаилом – это собственно сам САТАН; диавол, diaboloV , не имя, но нарицательный термин; греч. “разделяющий или клеветник”; ему соответствует евр. МАЛЕШИН: доносчик, ябеда. Самое существенное в обличении Иоанна – отождествление дракона с “древним змием”. Конкретно имеется в виду тот змий (НАХАШ), который соблазнил Еву в раю (Быт. 3:1-5), но за ним стоит “зверь, выходящий из бездны”. Союз дракона со зверем подтверждается словами: “и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть... И поклонились дракону, который дал власть зверю” (Откр. 13:2-3). Таким образом, Откровение предостерегает о самом худшем: движимый нестерпимой завистью к Иисусу, потерпев поражение в духовной битве с Михаилом, САТАН пойдет на прямой и тесный союз с преисподним змием, со своим бывшим заклятым врагом, от которого он собирался спасать человечество и планету. И только тогда – не за ложную проповедь, но за преступные действия, он будет подвергнут Божественному наказанию: архангел Михаил заключит его в “бездну” (Откр.20:1-3), где раньше был РАХАВ, теперь брошенный в другое, неизмеримо худшее место: “озеро огненное”. Подобно РАХАВУ, САТАН на короткое время сможет вырваться из своего заточения: “Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба и пожрал их. А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться во веки веков” (Откр.20:7-10). Необходимо пояснить, что мы вовсе не берем на себя неблагодарную роль “адвоката диавола”. САТАН не вызывает у нас ни малейшего сочувствия или симпатии: напротив, мы видим в нем самую большую опасность и самого трудного противника. Простая черно-белая схема добра и зла, конечно, очень удобна для нравственного чувства, но в духовной битве нашего времени такое упрощенчество и недооценка врага может привести к тяжелейшим поражениям. САТАН выступает сегодня в роли носителя самого “бескомпромиссного добра”, в роли самого непримиримого “борца” с малейшими проявлениями эгоистического и животного начала. Людей возвышенного настроя этот дух легко может увлечь, а более простодушных – обмануть или запугать. Перенесение же имени САТАН на князя преисподней, монистическое представление о силе зла – приводит к ряду серьезных духовных ошибок. Во-первых, дух преисподней тем самым отчасти оправдывается: его преступления получают как бы идейное обоснование, а нравственная воля к непримиримой борьбе с ним – притупляется. Лишенный имени как бы получает имя (САТАН): напомним, что употребляемое нами РАХАВ – не имя, но своего рода “кличка”, условное обозначение. — 35 —
|