|
Этого Кушейри мы встречаем в кружке мейхенейского старца, среди «имамов разных толков, великих мужей веры и суфиев». Вначале он относился к Абу-Сайиду недружелюбно и отрицательно и коренным образом расходился с ним в некоторых вопросах, но потом, не без воздействия своих учеников, посещавших Абу-Сайида, изменил свой взгляд и часто с мучившими его вопросами приходил на его собеседования, которые Абу-Сайид вел иногда в дервишеской обители Кушейри,— на одном из таких собеседований Кушейри слышал из уст Абу-Сайида историческую фразу: «Нет в моем плаще ничего кроме Бога» — и принимал вместе с ним участие в дервишеских радениях, так что после смерти Абу-Сайида с большой благодарностью и почтением выразился о нем: «Если бы мы не видели старца, суфизм нам пришлось бы изучать по книгам». Абу-Сайид называл Кушейри «наставником наставников». Не без влияния на Джуллаби был Ходжа Музаффари Хамдан Ноканский. Джуллаби присутствовал в Нишабуре при объяснении им вопроса о «теленности и вечности»; Музаффар доказывал ему нежелательность радений и увлечений ими. После одного опыта, услышав, что Джуллаби радение очень приятно, Хамдан сказал: «Наступит время, когда это и карканье вороны для тебя станут одинаковыми: сила слуха бывает только до тех пор, пока нет "созерцания"; когда же получилось "созерцание", власть слуха исчезает. Смотри, не привыкай к этому, чтобы оно не стало второю натурою и чтобы ты через то не отстал». Такого взгляда на радения держался и шейх Джуллаби Хуттали, который считал радения только «провиантом для отставших, потому что кто достиг Пути, тот уже не нуждается в радении». Весьма может быть, что эти доказательства имели на Джуллаби воздействие. Однажды в Мерве некий имам заметил, что он написал книгу о дозволенности радений. Джуллаби на это сказал: «Великое несчастие проявилось в вере: имам разрешил забаву, которая есть корень всех нечестий» и в заключительных строках своего труда он говорит: «я предпочитаю, чтобы новичков не допускали на радения, дабы природа их не смущалась, так как в том опасность великая и несчастие большое». Во время написания «Раскрытия скрытого» Музаффара уже не было в живых. Абу-Сайида Мейхенейского Музаффар уважал, хотя, может быть, до некоторой степени с ним и соперничал. В одной беседе он сказал Абу-Сайиду: «Я не назову тебя ни суфием, ни дервишем, но назову тебя "царством (или царем?) познания"». Абу-Сайид же про Музаффара выразился: «Нас привели к чертогу Господа путем рабства, а шейха Музаффара путем господства, т. е. мы рвением обрели созерцание, а он от созерцания пришел к рвению». То же самое сказал Джуллаби и сам Музаффар: «То, что открылось великим мужам вследствие прохождения (ими) долин и пустынь, я обрел на подушке и почетном месте». — 53 —
|