|
По мере того как миссис Б. адаптировалась к моей работе с родителями, она позволила себе изучить свои внутренние реакции на ребенка, которые внесли свой вклад в эмоциональное отчуждение от него. Интуитивно она чувствовала, что у нее была немотивированная антипатия к активности Энди. Она «признавалась», что это началось, когда он учился ходить (сои). По мере того как она изучала свои ассоциации, она все более отчетливо понимала, что ассоциировала Эпди с возмутителями спокойствия и хулиганами из ее собственного детства — «плохими мальчиками» из ее квартала. Это были подсознательные ассоциации, которые сформировали ее эмоциональную реакцию на сына. Когда эти связи удалось обсудить и довести до сознания, миссис Б. стала способна отделить страхи своего прошлого от реальности настоящего: Энди в действительности не соответствовал образу мальчиков из прошлого. Этот инсайт позволил ей начать иначе реагировать на поведение Энди. Так, процесс психотерапии отношений родителя и ребенка может помочь родителю осознать свои подсознательные фантазии о ребенке, без прохождения ими индивидуальной психотерапии. Я чувствовал, что это новое видение ситуации помогло миссис Б. более эмпатиче-ски реагировать на сына, поскольку она смогла понять свою неосознанную «детскую» реакцию и откорректировать ее. Мне не казалось, что наша работа совершенно устранила причины реакции миссис Б. на фаллическое поведение. Существовали ли более ранние корни? Испытывала ли она трудности в отношениях со своими братом и отцом? Эти аспекты лучше изучать в процессе индивидуальной психотерапии. Однако ее самоизучение в ходе работы с родителями позволило ей значительно модифицировать свои реакции на сына. Пока мать работала над своими чувствами, отец был «весь в нетерпении». Он видел большой прогресс в состоянии Энди и спрашивал, как долго еще им надо будет приходить. Поощренный мною к разговору, он сказал, что они продолжают тратить массу времени, денег и усилий и что он беспокоится из-за возникающей зависимости от психотерапии. Когда я начал расспрашивать его о зависимости, мистер Б. сказал, что Энди всегда «рвется» ко мне на сеанс. Затем он признался в своем беспокойстве о том, что Энди мог полюбить меня слишком сильно. Я сказал примерно следующее: Энди мог привязаться ко мне, так как на сеансах он мог высказывать запрещенные мысли, и это приносило ему некоторое облегчение. Также я обсудил с родителями некоторые из моих новых формулировок. Хотя гнев Энди определенно смягчился и ему явно было спокойнее с самим собой, я не чувствовал, что это чувство распространилось на его сексуальность. Он был более напуган этими чувствами, чем должно быть на этой стадии развития. Я беспокоился, что этот дискомфорт мог создать основание для сексуальных проблем в юношеском возрасте и в зрелые годы. Родители согласились с моей общей концепцией и решили продолжать. — 203 —
|