Психотерапия в особых состояниях сознания

После бесчисленных стычек на пути знания шаман получает силу. Чтобы избежать требовательной силы, следует жить частич­ной жизнью, но идентифицироваться с ней означает породить «жестокого капризного человека», нетерпимого к слабости других и слепого к собственной уязвимости. Его слабости проецируются на его же приятелей, с которыми он обращается так же плохо, как и с собственной слабостью: отрицая, презирая либо пренебрегая ею. Поэтому человек силы нуждается в том, чтобы стать открытым к сердечной ранимости. Мексиканские шаманы из племени хуи-чоли-хуичоли знают об этом и почитают необходимость поддер­живать равновесие между силой и ранимостью, используя во время всех своих церемоний исцеления специальный стул, сде­ланный из сильных и слабых пород дерева.

Хотя четвертый враг, старость, понятен буквально, о нем следует сказать в психологическом смысле. Старость — это некая разумная конструкция, в которой мы можем оказаться в любой период своей жизни. В положительном аспекте старость оказыва­ется мудростью, символизируемой целостной жизнью, наполнен­ной переживаниями и самоанализом. Это та мудрость, которую ищет воин. Но, кроме того, она также может изолировать его и лишать омолаживающей энергии юного видения. В своем опас­ном качестве такая мудрость ведет к тому, что человек начинает во всем видеть непрерывную игру противоположностей, и это порождает чувство, что нет ничего нового под солнцем, — человек пресыщается глупостью своих сподвижников.

Описывая различные отношения, которые могут возникать у человека с бессознательным, шаманы выделяют следующую личностную типологию.

Обычный человек, столкнувшись с духом (бессознательным), получает две возможности: убежать от него либо стать перед ним. Он может попытаться ускользнуть, всполошенно переклю­чившись с одной деятельности на другую, переместившись в какую-нибудь позицию, где жизнь в данный момент кажется ясной, каждый раз надеясь, что тут-то и можно увидеть вещи по-другому. Еще он может остановиться и использовать привы­чный механизм изгнания или уничтожить (подавить) бессозна­тельные импульсы.

Несмотря на искушение сделать это, охотник делает свое бессознательное объектом внимания и осознания. «Охотник осоз­нает свое бессознательное, и, следовательно, один, изолирован­ный от всех, в лесу, он ищет точки безопасности, защиты, места, в которых его залах не будет разнесен ветром. Внимающее и видящее Эго охотника развилось до такой степени, что он спосо­бен быть защищенным почти во всех обычных обстоятельствах. Охотник всматривается в глубь себя и наблюдает само настроение и другие формы либидо. С этой позиции он усиливает быстроту своего разума, чтобы постигнуть, в чем же заключается его бессо­знательное желание» (Уильяме Д. Ли, 1994).