Психотерапия. Теория и практика

Вследствие отделения от семьи родительские идеалы в значитель­ной мере утрачивают свое влияние и силу. Хочу дать здесь неболь­шую выдержку из книги Анны Фрейд, которая приводит аналити­ческое обоснование «подростковой оппозиционности»: «Но врож­денная враждебность Я по отношению к инстинктам направлена не только на его отношение к внешним объектам любви; она направле­на также и на его отношения со Cвepx-Я. В той мере, в какой Сверх-Я в этом периоде все еще насыщено исходящими от отношений с ро­дителями либидо, оно само рассматривается как подозрительный инцестный объект и становится жертвой последствий аскетизма. Я отчуждается также и от Сверх-Я... Основным следствием разры­ва... становится возрастание опасности, грозящей со стороны ин­стинктов. Индивид становится асоциальным» [12. - С. 131]. Отры­вок почти не требует комментариев, в нем заключена мудрость по­нимания глубинной природы того, что родители с горечью назы­вают детской неблагодарностью или предательством, а ведь дилем­ма нешуточная: либо инцест - либо предательство.

Считается, что исход борьбы, т. е. душевная болезнь или здоро­вая адаптированность, зависит от силы Эго, так называемой зрело­сти защитных механизмов.

Учение о защитных механизмах и модель психопатологии

Теория душевных расстройств неоднократно претерпевала изме­нения, развиваясь параллельно с теорией психоанализа как терапев­тического метода, теорией личности и психопатологии. Рассмотрим наиболее общий конденсат психоаналитической модели невроза.

Первое различение касается неврозов как таковых, или психо­неврозов, и так называемых актуальных неврозов. Первые Фрейд свя­зывал с задержками и фиксациями на стадиях психосексуального развития и его интерес прежде всего был сосредоточен на проблеме невротического конфликта как психической причины невроза и те­рапевтического «фокуса» психоанализа. Актуальные неврозы пер­воначально были обособлены от психоневрозов в силу, как пред­ставлялось, их очевидной связи с непосредственно пережитой пси­хотравмой или слабостью соматического органа вследствие недав­него заболевания. Однако очень скоро выявилась упрощенность подобного подхода. На самом деле уже при анализе истерии, как мы показывали, обращаясь к случаю Элизабет, выявилась систем­ная природа невроза, где конституциональная слабость соматиче­ского органа играла роль предрасположенности, позволяющей ис­пользовать его в качестве вместилища психического симптома и одновременно его телесного эквивалента, вследствие чего причина конфликта легко считывалась и могла интерпретироваться то в те­лесных, то в символических репрезентациях.