Психотехника парадокса

Позже Элис написала стихотворение о терапии.

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ

Невозможно истребить осот, сказал мне как-то сосед,

он пробьётся даже сквозь цемент. Так же растёт и

парадокс.

Он пробивается через бетонную блокаду, широкую,

как жизнь

и длинную, как страх.

Нося это принцип в сердце, разуме и душе,

терапевт сеет парадокс.

Супругам, болезнь которых воняла как

гниющая рана, терапевт посоветовал сгнить дотла.

В доме, когда наступил вечер, дышащий ядом,

развязали войну на макаронах.

Жена прибрала поле битвы, собрала макароны,

вытерла соус, оставив лишь пятна на луне,

там, куда нормальный человек не

пытается добраться.

Утром они отнесли свой гнев доктору,

с тем, чтобы бросить его ему в лицо

и уйти навсегда.

Уже в дверях они процедили:

«Теперь вам самим необходимо лечиться».

Другая, скорее элементарная,

супружеская пара влюбилась

влюбилась в свою болезнь.

Парадокс обнажил их обоих, связанных

любовью к свободе.

Вокруг них маячил призрак развода.

Находилось ли в распоряжении

терапевта какие-нибудь лекарства для них?

Конечно же, у него для них был

припасён парадокс, который живьём

поглотил их и таким образом вновь соединил.

В то время, когда процветает несчастье,

мы постоянно должны напоминать себе

о том, что для жизни более всего

необходима смерть.

Её партнёр представил своё мнение на тему этических во­просов, связанных с парадоксальным лечением.

Говоря в общем, я не думаю, чтобы этические проблемы играли в психотерапии большую роль. Человек по доброй воле обращается к терапевту, и он сам несёт ответствен­ность за свою психику. Если не применяются сильные ме­дикаменты, модифицирующие настроение, у пациента все­гда есть свобода выбора, и ему решать, будет он выпол­нять какое-либо упражнение или же нет. Однако мне бы хотелось, чтобы терапевт учитывал воз­можность пациента, когда речь заходит о надлежащем ис­пользовании получаемых указаний. Чем сильнее воздейст­вие данного метода, тем больше ответственности ложится на терапевта. Нельзя отрицать того, что парадоксальная терапия является мощным орудием и воздействует на уровне, который может и не осознаваться менее опытным пациентом - на уровне творческого использования страха и напряжения.

Даже рассматривая наихудший сценарий - распад лично­сти пациента, подвергавшегося парадоксальной терапии - у меня складывается впечатление, что в конечном счёте пациент несёт ответственность за то, что он так неразумно освободился от всяческой власти. Терапевта же хотя и трудно его обременять надлежащей ответственностью, без сомнения можно в таком случае обвинить в ошибке.