Непридуманные истории. Из жизни психологов и их клиентов

тогда я с жадностью конструировала «велосипеды» и от­крывала «Америки» (было так мало хорошей практичес­кой литературы с методиками и техниками), пробовала адап­тировать все, что увидела и чему научилась на взрослых группах — на своих маленьких подопечных (с риском для своей жизни и к великой радости детей). Мы учились друг у друга очень многому...

Смешно вспоминать, как учительница английского, имевшая дело только со старшими детьми, проходя мимо меня, шествующей во главе цепочки трехлеток (дети дер­жали друг друга за руки и прицеплялись ко мне, чтобы не потеряться по дороге в кабинет), шепнула мне на ухо: «Камикадзе!» Я себя так не чувствовала. Я любила рабо­тать именно с дошкольниками. Меньше — с их родите­лями...

Начав учиться в Московском институте гештальт-те-рапии и психодрамы, я стала проводить индивидуальную терапию. Моими клиентами были дети и пары (мама-ребенок). Работа психотерапевтом была испытанием прежде всего для меня — не очень решительного и со­всем не рискового человека, больше отдающегося сомне­ниям, чем верящего в быстрый успех. Передо мной со страшной скоростью вырастала куча вопросов, грозящая меня просто поглотить...

Как, не навредив клиенту, найти собственный стиль и собственный путь?

Как выработать уникальный и разумно сбалансиро­ванный способ жизни с этим конкретным клиентом, чутко реагируя на происходящее?

Ведь поупражняться на неживых моделях нельзя — путь неизменно проходит через конкретные куски вре­мени, времени контакта двух живых людей — клиента и меня, терапевта. Этот кусочек времени почему-то назы­вают таким непонятным свистяще-воздушным словом «сессия» (как будто бы надули шарик, отпустили, и он сдулся в полете). С каждым разом я все отчетливее пони­мала: сессия — это не сольное выступление, это всегда совместное путешествие, встреча-взаимодействие.

Ощущения от своей работы терапевтом я могу срав­нить с ощущениями канатоходца (почувствуйте: полно-

112

та дыхания, воздушное пространство, актуальность пере­живаний сосредоточенности, чувства тела и ответствен­ности)... Или с ощущениями садовода-любителя во вре­мя работы в саду с землей и растениями (включенность в происходящее, когда нечто создается, развивается и на­чинает плодоносить, просто любовь и тщательное сопро­вождение роста, принятие необходимости прохождения определенных этапов, радость от непосредственного кон­такта и радость-ужас от непредсказуемости результата).