|
сделать — ведь все, что бы она ни делала, мама считает глупым. Вероятно, если бы ее классная, директор или мать знали содержание наших разговоров, меня бы, мягко говоря, не поняли. Некоторые наши с Валей встречи напоминали заседание военного совета по планированию наступательных операций, а некоторые — содержание «романа для девочек». И каждый раз я с удивлением обнаруживала ее незаурядный ум, нестандартный взгляд на мир и отношения, интуицию и доброту, которые почему-то упорно отказывались признавать в ней взрослые. Меня обрадовало, когда спустя год я услышала от ее мамы гордое: «Конечно, это же МОЯ дочь/» И стало немного грустно от понимания того, как легко порой гордиться успехами своего ребенка и как трудно — почти невозможно — при- нять его неудачи, его промахи, его откровенное желание сле- довать СВОИМ, а не маминым путем. Может быть, в этом все дело? В том, чтобы УВИДЕТЬ в кругом человеке те качества, которые в силу обстоятельств скрыты так глубоко, что он и сам уже не верит в их существование. И не просто увидеть, а создать в общении с ним такие условия, чтобы эти качества сами всплыли, заиграли, Зажили в полную силу. Этим отличается нежно любимый Мной гештальт-подход в терапии и консультировании: он Позволяет опираться на внутренний потенциал самого клиента и БЫТЬ рядом с клиентом не только специалистом-Экспертом, но и ЧЕЛОВЕКОМ — сопереживающим, чувствующим, настоящим... Эта способность оставаться в те- 105 рапии человеком особенно важна с подростками. С ними и в терапии, и просто в отношениях все происходит намного честнее, острее, а от того, возможно, результативнее. Встречаясь с ситуацией, в которой проблемы ребенка являются отражением семейных проблем, я чувствую как свое бессилие, так и колоссальное уважение к ребенку — маленькому, но такому мудрому — и еще... радость. Радость от того, что мне не надо переделывать его, а можно просто быть собой и позволять ему быть собой, таким, какой он есть. И, как мне кажется, в этом заключается основная сила психотерапии: не переделывать, а принимать и тем самым позволять клиенту вырасти самому. К сожалению, это так трудно делать, будучи родителем. Кажется, что знаешь, как ребенку лучше жить, как правильнее поступать. Хочешь уберечь, защитить, но при этом невольно зажимаешь, формируешь «под себя», подавляешь. Артем пришел сам... Вернее, попросил маму записать его к психологу, потому что «есть о чем поговорить». В свои двенадцать лет он оказался удивительно подвижным, светлым и милым, словно бы начинающийся переходный возраст еще не успел оставить на нем свой отпечаток. Очень деловито расположился в кресле и обстоятельно начал рассказывать, что все в его жизни хорошо, кроме одного — он ВСЕ грызет. «Как это?» — удивилась я. «Очень просто!» Ручки, карандаши, ластики сгрызались моментально. На один школьный день расходовалось не менее одной ручки. «Представляете, какой удар по семейному бюджету!» — 73 —
|