Интегративная психология

Широко известны и другие, еще более экзотические феномены, связанные с экстрасенсорным восприятием. Сегодня мало кого можно удивить телекинезом, диагностикой на расстоянии, предви­дением будущего или неопознанными летающими объектами. Име­ются сообщения и о вещах совсем уж фантастических. Так, амери­канский профессор психиатрии С.Сендвайс пишет о способности современного индийского святого Саи-бабы материализовать из ничего предметы.

Таким образом, ситуация зазора между двумя мирами — науч­
ной психологии и психотехники — очерчивает необъятную область
практических умений, которые наука не способна адекватно опи­
сать в своем понятийном аппарате. Научная психология мало что
может дать для понимания ряда ключевых практических задач,
стоящих перед человеком: самосовершенствования, самоизмене­
ния, осмысления мира и своего места в нем. Эта диспропорция
принципиальна и связана с основополагающими установлениями
классической науки в том виде, как мы ее понимаем сегодня. Дело
в том, что эти установления таковы, что все наши знания о природе,
полученные с этих пор, имеют следующую цену — незнание о мире
души, сознания.., .,

Ситуация радикального зазора между двумя мирами, можно ска­зать, создана «картезианским бумерангом» (от латинизированно­го имени Декарта — Cartesius). Она прослеживается с XVII века, когда Декарт узаконил разрыв между «вещью протяженной» (ми­ром природы) и «вещью мыслящей» (миром разума) и установил, что языки описания этих вещей, или субстанций, не пересекают­ся. Именно Декарт сконструировал классические понятия субъек­та и метода научного познания и наложил запрет на все естествен­ные связи между субъектом и объектом и языками их описания. По Декарту эти языки принципиально взаимонепереводимы и не до­пускают взаимнооднозначного соответствия. Как следствие, в рам­ках классической науки научные знания о мире природы возмож­ны лишь ценой научного незнания о мире психической жизни.

Разделение «протяженного» и «мыслящего» проводит к тому, что целостные феномены человеческой жизни теперь описывают­ся как два ряда параллельных явлений без возможности и фор­мального права говорить об их связи: с одно^й стороны, физико-химические процессы на языке классической науки, с другой — процессы внутренних переживаний на языке символов и метафор. Разумеется, глубинной основой этой ситуации является более дав-

235