Психология бессознательного

Здесь мы встречаем повод для обозрения постепенного разви­тия нашей теории либидо. Анализ неврозов перенесения сначала побуждал нас подчеркнуть противоположность между сексуальными влечениями, которые были направлены на объект, и другими, весь­ма мало распознанными нами и пока обозначенными как влечения Я. Между ними в первую очередь нужно указать на влечения, которые служат для самосохранения индивидуума. Трудно было установить, какие еще другие подразделения нужно было внести сюда. Никакое знание не было столь важным для обоснования научной психологии» как приблизительное понимание обшей природы и некоторых особен­ностей влечений» но ни в одной из областей психологии мы не дей-

die anscheinende Absichtlichkeit Im Schlcksale des Einzelnen. GroBherzog Wilhelm Ern&t-Ausgabe, Bd> IV, S« 268.

414

ствовали до такой степени в потемках. Каждый выставлял столько влечений, или «основных влечении», сколько ему нравилось, и рас­поряжался ими> как старые греческие натурфилософы своими че­тырьмя элементами: водой, землей, огнем и воздухом.

Психоанализ, не успевший выдвинуть какую-либо теорию влече­ний, примкнул сначала к популярному различению влечений, для ко­торого прообразом были слова о «голоде и любви а. Это не было по крайней мере новым актом произвола. С этим мы обходились долгое время в анализе психоневрозов. Понятие «сексуальности* и вместе с тем сексуального влечения должно было, конечно, быть расширено, пока оно не включило в себя многое, что не подчиня­лось функциям продолжения рода, и это наделало много шума в чопорных и лицемерных кругах.

Следующий шаг последовал тогда, когда психоанализ ближе подошел к психологическому понятию Я, которое сначала стало известным как инстанция, вытесняющая, цензурирующая и способ­ная к созданию защитных реактивных образований. Критические и дальновидные умы уже давно, правда, восстали против ограничения понятия либидо энергией сексуальных влечений, обращенных на объект. Но они позабыли сообщить, откуда они приобрели более верный взгляд, и не смогли извлечь что-либо нужное из этого для анализа. При дальнейшем развитии мысли психоаналитическому наблюдению бросилось в глаза, как постоянно либидо отклоняется от объекта и направляется на само Я (интроверсия), и, изучая развитие либидо у ребенка в его ранних стадиях, оно пришло к убеждению* что Я и является собственным и первоначальным резер­вуаром либидо, которое лишь отсюда распространяется на объ­ект. Я выступило среди сексуальных объектов и признано было сейчас же самым важным между ними. Если либидо пребывало таким образом в $i то оно называлось нарцистическим . Это нарцнс-тнческое либидо было также выражением силы сексуальных влече­ний в аналитическом смысле, которое мы должны были отождест­вить с признанными с самого начала влечениями к самосохранению. Благодаря этому оказалась недостаточной первоначальная проти­воположность между влечениями Я и сексуальными влечениями. Часть влечений Я была признана либидозной; в Я, вероятно, сре­ди других действовали и сексуальные влечения. Однако нужно все же признать, что старая формула, гласящая, что психонев­роз основывается на конфликте между влечениями Я и сексуальны­ми влечениями, не содержала ничего такого, что теперь можно было бы отбросить. Различие двух видов влечений, которое с самого начала мыслилось качественно, теперь трактуется иначе, а именно топически. В особенности невроз перенесения, соб­ственный предмет психоанализа, остается результатом конфликта между Я и либидозной привязанностью к объекту*