|
В представленной здесь диаграмме я показал сосуществование линейных ступеней развития и циклического режима осознавания. Стадии инициации соответствуют прохождению племенных ритуалов, тогда как циклическая форма инициации аналогична «волшебному полету» шамана в паранормальные состояния сознания за пределами обычного сознания. Хотя я предвидел возможный союз этих противоположностей, я не мог в то время понять важную истину, воплощенную в символическом союзе, который, как я теперь считаю, имеет место между линейными и циклическими образами, или между эволюционными и креационными формами индивидуального развития. Развивая теорию Юнга, мы прошли долгий путь от ранних формулировок его аналитического метода. Его собственный пересмотр этого первого периода дает нам аналогичное понимание. Юнг вначале утверждал, что его форма анализа должна начинаться с редуктивного анализа ранних воспоминаний по фрейдовской модели или все еще существующих в качестве фиксаций поведенческих паттернов. Далее анализ должен идти к обращению с новым материалом в телеологическом духе, открывая развитие латентных способностей. Мы давно знаем, как трудно использовать эту формулировку методологии, признавая, что мы не можем искусственно разделить два режима: редуктив-ный и проспективный анализ. Сейчас, я думаю, мы можем шагнуть дальше к утверждению, что эти оба метода, когда они сталкиваются с реальной задачей объединения полярностей, становятся чистой иллюзией. Анализируемый и аналитик всегда движутся между двумя энергиями, которые мы можем назвать самостью. Иногда кажется, что мы содействуем регрессии и инфантильному или даже пренатальному переживанию первичной самости; в другие моменты мы следуем за собственным прогрессивным движением психики к некоторому постижению цели, абсолютной самости. Когда мы в гармонии с первичной самостью, мы можем осознавать нашу наследственную связь с предками и красоту архетипа смерть-возрождение. Хотя таким образом мы осмысленно ориентированны в прошлое, этот опыт может легко стать чрезмерно поглощающим и повторяющимся. Эрих Нойманн очень хорошо обозначил как «мистицизм источника», который доминирует через «архетип эроса или великой матери, с которыми связано эго ребенка... И называем тоску по возвращению к этой стадии «уроборическим инцестом». Уроборос — змея, кусающая свой хвост. Уроборос является овременно оплодотворяющим и оплодотворяемым, мужским и женским, символизировал вселенную в Египте и первичное единство противоположностей у алхимиков. Нойманн считал психический мир новорожденного замкнутым и самодостаточным, подобно уроборосу. На этой мать еще не существует для младенца в качестве другого отдельного существа, а является частью его самого в качестве уроборической Великой матери. Он считал появление индивидуальности, а значит, разделение внутреннего и внешнего мира, его и бессознательного, строфическим событием, подобным изгнанию из Рая. — 60 —
|