|
Новые открытия часто или неправильно понимаются или неправильно используются. Эту раннюю работу Юнга ожидала именно такая участь: она привела некоторых практиков - и даже, временами, самого Юнга — к использованию метода амплификации без учета необходимости придерживаться правильного контекста и применять его к особым индивидуумам. В результате они сплетали мифологические образы с красивой тканью эстетических призывов, или они писали эссе с философскими заключениями, которые никак нельзя подтвердить научным образом. Поэтому я предпринял выделение эстетической, философской, религиозной и социальной позиций, чтобы они могли амплифицировать, а не затемнять демонстрируемую психологическую истину. Только так мы можем раскрыть природу психологической позиции, существующей в своих собственных правах. Всякий, кто работал с амплификацией материала и с определением его соответствия каждому индивидуальному случаю, заметит, как отмечал и Юнг, что бессознательное автономно производит символы объединяющего центра, которые эффективно компенсируют состояние психической диссоциации. Тибетская мандала служит самым удивительным примером, и Юнг использовал этот образ как общую репрезентацию центрированности психики. Но есть другой центрирующий символ, незаслуженно обделенный вниманием. Он выявляется в материале сновидений и обильно иллюстрирован в исследованиях Мирче Илиаде по сравнительной религиозной символологии [93]. Это вертикальное строение, или axis mundi, представляющее линейное или криволинейное проявление в таких различных образах, как дерево, лестница, минарет, ступа, а также в прямолинейности человеческого тела с его симметрией, упорядоченной в соответствии с позвоночным столбом. В отличие от вертикальной конструкции, мандала с ее круговым характером представлена конструкциями типа спирали, лабиринта или раковины, круглыми объектами, священными камнями, котлами, могильными курганами, круглыми надгробиями, куполами, площадями, орбитами, солнечными или лунными кругами, священным глазом. Так же как вертикальные конструкции были разработаны для церковных шпилей и минаретов, конструкции типа мандалы могли стать куполом, окном в форме розы ил! формой площадки для любого священного места. Поэтому очевидно, что обе конструкции могут сосуществовать. Я главным образом интересовался собиранием форм моих собственных снов и снов моих пациентов, служащих примером того, как можно объединить эти две формы центрирования (см выше ч.1) и, следовательно, отыскать их скрытый смысл. Я думаю, что они помогут нам объединить символически две любые культурные позиции, обычно противопоставленные друг к другу. — 57 —
|