Психология Юнга и буддизм

11есмотря на свою глубокую сложность и свою эзоте­рическую природу, тибетский буддизм по самой своей сущности является психологической и этической систе­мой. И в противоположность другим философским тео­риям и духовным концепциям, пришедшим к нам из Азии, тантрический буддизм представляет собой прежде всего живой процесс, заполняющий ту пропасть, которая разделяет наши самые заветные чаяния тайны — в ее сим­волических и духовных измерениях — требования нашего существования в мире, которые беспрестанно принужда­ют нас не находить в жизни никакого другого смысла, кроме простого факта жизни.

Я надеюсь, что мне в итоге удастся прийти к решениям по некоторым рассматриваемым вопросам и наглядно продемонстрировать взаимоотношения обеих систем. Я надеюсь также суметь показать возможность примире­ния древней восточной духовной дисциплины с современ­ном западной психологической системой, причем прими­рение но будет плодотворным и многозначным.

ГЛАВА I. БУДДИЗМ

Некогда в одной далекой стране жил принц со своей прекрасной супругой и юным сыном. Звали его Сиддхартха Гаутама, и всю свою жизнь он провел в боль­шом дворце, из которого, согласно воле своего отца, пи разу не выходил. Царь, его отец, в самом деле хотел предохранить своего наследника от зрелища нищеты вешнего мира и предоставить ему возможность на­слаждаться всеми земными удовольствиями. И Сиддхартха во всей полноте вкушал эти радости жизни.

Однако в один прекрасный день он ослушался вос­прещения своего отца покидать дворец. В сопровожде­нии своего возницы и преданного спутника Чанны он прошел чрез врата дворца и вступил в полный не­ожиданностей мир. Он поочередно повстречал старца, пожилого больного человека и покойника — три ре­альности, которые до той поры были ему совершенно неведомы. Он спросил у Чанны, видел ли тот раньше подобные вещи, и Чанна отвечал ему, что старость, болезнь и смерть суть жребий каждого и всякого. Впервые в своей жизни Сиддхартха был поражен стрелой нового сознания: страдание всего человечества, которого никто не может избежать. Четвертая встреча, случив­шаяся Сиддхартхе, должна была стать решающей: он столкнулся с паломником, святым странником. Больше у Сиддхартхи выбора не было; его влекло непреодолимое призвание: он тоже должен был покинуть отчий дом, свое царское бытие и все свои привязанности, в том числе своих родителей, очаровательную супругу и маленького сына.