Психология Юнга и буддизм

«Знай, что у меня только один такой сын; первый из моих семерых сыновей; и хотя он сейчас является вся­кими вещами, вначале он был только одной вещью. В нем находятся все четыре стихии, хотя он не стихия. Он есть дух, хотя у него есть тело; мужчина, хотя он имеет женские части; мальчик, несмотря на то, что но­сит оружие мужчины; зверь, хотя у него имеются кры­лья птицы. Он есть яд, хотя излечивает от проказы; жизнь, хотя он и убивает всякие вещи; король, несмот­ря на то, что его трон занят другим; он убегает от огня, несмотря на то, что огонь был извлечен из него; он вода, хотя он и не смачивает ладоней; он земля, хотя и не засеян; он воздух, но живет водою»

Юнг признал в многочисленных и парадоксальных аспектах меркурия отражение природы Самости, кото­рая является комплексно оппозиторум, и которая непременно должна быть таковой, чтобы быть способной символизировать всю целокупность человека. Для Юнга меркурий не только представляет собой Са­мость, но также процесс индивидуации в себе самом, и в силу своих бесчисленных наименований он также символизирует коллективное бессознательное.

Первая фаза алхимического процесса была работой в черном, нигредо, характеризуемой смятением, фрустрацией, депрессией, «темной ночью души» святого Иоанна Креста, которая, тем не менее, заключает в себе потенциалы и ростки будущего развития. Затем, по меpc того как огонь алхимической реторты, огонь пси­хический, устраняет стихии, наступает второй этап, работа в белом, альбедо. Это — этап прояснения и интенсификации жизни и сознания. Финальный этап — это работа в красном, когда драма достигает своей развязки химический процесс конъюнкцио, появление философского камня и, в то же самое время, осуществление психического синтеза, явление Самости.

Что такое философский камень, ляпис? Было сказано, что он лечит и передает бессмертие. Для Юнга «ля­пис — это баснословная сущность космических разме­ров, которая превосходит человеческое разумение. Так же, как тотальность человека, Самость, он по опреде­лению находится за пределами знания».

Однако для алхимика Герхарда Дорна ляпис не пред­ставляет собой конечного исполнения алхимического искусства; окончательное или конечное сопряжение было союзом целого человеческого существа с унус мундус, единым миром. Это происходит, когда индивиду­альная психика встречается с вечностью там, где осуще­ствляется тождество личного с трансличным. Речь идет о ноуминальном событии, тайне унио мистика, или го­воря иначе в терминах восточных традиций, об опытах дао, самадхи или сатори.