Несмотря на такие послабления, это содержание представления для нас столь необычно, что мы можем допустить его у ребенка 1 «Из истории одного инфантильного невроза» 2 [Там же, с. 149 и далее.] 3 [Там же, с. 107.] 4 [Там же, с. 152.] 249 лишь с большой долей скепсиса. Мы также не знаем, действительно ли оно означает то, что выражает внешне, и не понимаем, как оно может стать предметом фобии. Однако аналитический опыт дает нам необходимые сведения. Он нам показывает, что представление «быть съеденным отцом» — это регрессивно пониженное выражение пассивного нежного побуждения, жаждущего любви от отца как объекта в смысле генитальной эротики. Прослеживание истории случая1 не допускает никакого сомнения в правильности этого толкования. Правда, генитальное побуждение больше не обнаруживает никаких своих нежных намерений, если выражается на языке оставшейся позади стадии перехода от оральной организации либидо к садистской. Впрочем, идет ли речь только о замене [психической] репрезентации регрессивным выражением или о действительном регрессивном понижении генитально направленного побуждения в Оно? Решить это, по-видимому, совсем не просто. История болезни русского «Волкова» [Wolfsmann]2 со всей определенностью свидетельствует в пользу последней, более серьезной возможности, ибо после решающего сновидения он ведет себя «скверно», как мучитель, садистским образом, и вскоре после этого у него развивается настоящий невроз навязчивости. Во всяком случае мы приходим к пониманию того, что вытеснение — не единственное средство, которым располагает Я для защиты от нежелательного импульса влечения. Если ему удается добиться регрессии влечения, то этим, в сущности, ему наносится больший вред, чем могло бы нанести вытеснение. Иногда, правда, за первоначальной регрессией может последовать вытеснение. Положение вещей у »Волкова» и несколько более простое у маленького Ганса пробуждают и другие разные мысли, но к двум неожиданным выводам мы приходим уже сейчас. Нет сомнения в том, что импульс влечения, вытесненный при этих фобиях, — это враждебный импульс, направленный против отца. Можно сказать, что он вытесняется процессом превращения в противоположность; вместо агрессии против отца появляется агрессия — месть — отца против собственной персоны. Поскольку такая агрессия и без того коренится в фазе садистского либидо, она нуждается лишь в известном понижении до оральной ступени, которая у Ганса обозначается через «быть укушенным», а у русского — через «быть съеденным». Но, ' [Русского пациента.] — 384 —
|