|
и прибегать к защите. Вторичная защитная борьба с симптомом многообразна, развертывается на разных аренах и пользуется самыми разными сред-твами. М ы не сможем сказать о ней многого, если не сделаем предметом исследования отдельные случаи симптомообразования. При этому нас будет возможность остановиться на проблеме тревоги, которая как мы давно уже ощущаем, словно подкарауливает на заднем плане Рекомендуется исходить из симптомов, которые создает истерический невроз; к условиям симптомообразования при неврозе навязчивости, паранойе и других неврозах мы пока еще не подго-товлены. 245 IV Первым случаем, который мы рассмотрим, будет инфантильная истерическая фобия животных, то есть, к примеру, несомненно типичный во всех основных чертах случай страха лошадей у «маленького Ганса»1. Уже при первом взгляде нам становится ясно, что условия реального случая невротического заболевания оказываются гораздо более сложными, чем мы ожидаем, когда оперируем абстракциями. Необходима некоторая работа, чтобы разобраться, в чем состоит вытесненное побуждение, что является его заменой в виде симптома, где дает о себе знать мотив вытеснения. Маленький Ганс отказывается выходить на улицу, так как испытывает страх перед лошадью. Таков сырой материал. Что же в этом симптом: развитие тревоги, выбор объекта тревоги, или отказ от свободного передвижения, или что-то из этого одновременно? Где удовлетворение, от которого он отказывается? Почему он вынужден от него отказаться? Напрашивается ответ, что в этом случае не так много загадочного. Непонятный страх перед лошадью — это симптом, неспособность выходить на улицу — проявление торможения, ограничение, возлагаемое на Я, чтобы не пробудить симптом тревоги. Правильность объяснения последнего пункта можно увидеть сразу, а потому в ходе дальнейшего обсуждения это торможение будет оставлено без внимания. Однако первое беглое знакомство со случаем отнюдь не знакомит нас с действительным выражением предполагаемого симптома. Как мы узнаем при более детальном опросе, речь идет вовсе не о неопределенном страхе перед лошадью, а об определенном тревожном ожидании: лошадь его укусит2. Правда, это содержание стремится избежать осознания и замениться неопределенной фобией, в которой присутствуют только страх и его объект. Является ли, скажем, это содержание ядром симптома? Мы не продвинемся ни на шаг, пока не привлечем к рассмотрению всю психическую ситуацию малыша в том виде, как она рас- См. «Анализ фобии одного пятилетнего мальчика» [1909Й]. ! \Studienausgabe, т. 8, с. 27.] — 381 —
|