|
151 разных существа, каждый из которых, в том числе и по отношению друг к другу, обладает своим особым эгоизмом и своим особым инстинктом самосохранения и поэтому постоянно стремится выдвинуться вперед» (140, прим.). Также и во время острой стадии болезни оба божественных существа вели себя в отношении несчастного Шребера совершенно по-разному1. До своей болезни председатель судебной коллегии Ш ребер был скептиком в вопросах религии (29 и 64); он так и не смог прийти к твердой вере в существование личного бога. Более того, этот факт своей предыстории он использует как аргумент для подтверждения полной реальности своего бреда2. Но тот, кто ознакомится с дальнейшими особенностями характера шреберова бога, должен будет сказать, что преобразование, вызванное паранойяльным заболеванием, не было таким уж основательным и что в теперешнем спасителе по-прежнему оставалось многое от тогдашнего скептика. Мировой порядок имеет пробел, из-за которого, похоже, угрожает опасность самому существованию бога. Вследствие не совсем понятной взаимосвязи нервы живых людей, особенно в состоянии сильного возбуждения, настолько притягивают к себе нервы бога, что бог не может от них освободиться, и это угрожает его собственному существованию (11). Этот чрезвычайно редкий случай произошел со Шребером и стал причиной его величайших страданий. В результате у бога пробудился инстинкт самосохранения (30), и оказалось, что бог весьма далек совершенства, которое ему приписывают религии. Вся книга Шребера пронизана горькими жалобами на то, что бог, привыкший общаться только с умершими, не понимает живыхлюдей. «При этом, однако, имеет место фундаментальное недоразумение, которое с тех пор словно красной нитью проходит через всю мою жизнь и которое основывается как раз на том, что в силу мирового порядка бог, по существу, не знал живыхлюдей и не испытывал 1 Примечание на с. 20 позволяет нам догадаться, что решающее значение для выбора персидских имен Богов имело одно место в «Манфреде» Байрона. С влиянием этого поэтическое произведения мы встретимся еще в другой раз. [См. ниже, с. 170.] 2 «То, что у меня имеют место всего лишь обманы чувств, уже с самого начата мне кажется психологически неправдоподобным. Ибо обман чувств — общение с Богом или с душами усопших — может возникнуть только у таких людей, которые в свое болезненно возбужденное нервное состояние уже привнесли с собой непоколебимую веру в Бога и в бессмертие души. Но, согласно тому, о чем упоминалось в начале этой главы, ко мне это совершенно не относилось» (79). — 101 —
|