|
Первый этап трансформации я во многом рассматриваю точно так же, как Кохут. Вместе с тем, имеются точки наших расхождений, которые прояснятся позже, но акцент, который делает Кохут на образовании и видоизменении нарциссических переносов, на этой стадии является ключевым. Данный этап описан в версии мифа о Нарциссе, принадлежащей перу Овидия. На втором этапе, где происходит возрождение Самости, акцент делается на аспектах, связанных с внутренней фемининностью. Это мистерия, которая упоминается в версии мифа о Нарциссе Павсания и в гомеровом гимне, посвященном Деметре. К мифу о Нарциссе в версии Овидия мы обратимся в главе 2, при этом в главе 1 сделаем несколько важных замечаний. Версию Павсания, а также гомеров гимн, посвященный Деметре, которые можно считать реконструкцией мифа о Нарциссе, мы рассмотрим в последующих главах. С моей точки зрения, первый этап трансформации, «этап по Овидию», о котором говорит Кохут, вносит большой вклад в наше осознание того, что происходит: прежде всего происходит трансформация маскулинной сферы деятельности: из навязчивой, нерефлексивной маскулинной структуры, находящейся под доминирующим влиянием негативной феноменологии риег или senex, внезапно появляется позитивное стремление к работе, любви и творчеству. Разумеется, в фемининной сфере также происходят изменения, которые укрепляют возможности бытия человека и усиливают его способность к эмпатии. На втором этапе акцент делается на трансформации фемининного начала. Архетипически он связан с насилием, совершенным над Персефоной, и ее последующим возрождением. На этой стадии по-прежнему продолжается трансформация маскулинности, причем она является очень ценной, но все же не столь важной по сравнению с трансформацией фемининности. (В этом случае можно говорить об архетипическом соответствии фигуре Триптолема в гимне Гомера и Элевсинских мистериях). 8. Нарциссизм и страх перед Самостью Совершенно ясно, что такие выражения, как «страх перед Самостью» или «отвержение Самости», в рамках психоаналитических теорий имеют мало смысла. В лучшем случае он считается страхом, вызывающим формирование нарциссических переносов, предупреждающих повторение прежних травматических ситуаций. Однако эти аспекты совершенно отличаются от страха перед «волей Самости», нуминозность которой обладает энергией, намного превышающей энергию содержания Эго. Но с точки зрения юнгианского подхода к психике это явление можно было бы назвать отвержением Самости, невозможностью человека жить в рамках своего истинного паттерна, который приводит к феномену, называемому теперь нарциссическим расстройством личности. Лучше всего это было сформулировано на юнговских семинарах, посвященных обсуждению книги Ницше «Так говорил Заратустра». — 23 —
|