|
Здесь нужно привести несколько замечаний по поводу понятия адаптации. Особенно в психоаналитических кругах адаптация рассматривается не только как пассивный процесс приспособления к обществу и внешнему миру, но так же и как активный процесс. В соответствии с этой точкой зрения активная сторона адаптации проявляется в том, что индивидуум активно воздействует на общество и окружающую среду, приспосабливая их к своим нуждам и намерениям. Этот более творческий аспект адаптации, рассматриваемый в качестве достижения в развитии эго, трансцендирует обычное популярное представление об адаптации. На некоторых туземных языках «адаптация», т.е. выражение типа «я приспосабливаюсь к чему-то», одновременно имеет и другой смысл — «я приспосабливаю к себе вещи, изменяя их». Возникает вопрос, какова научная ценность этой концепции в существующей форме. Чтобы придерживаться четких определений в отношении субъекта и объекта, возможно, было бы более полезно описывать влияние субъекта на объект в иных терминах, чем те, что обозначают влияние объекта на субъект. Более того, мне кажется, что эта методологическая неясность искажает и релятивизирует концепцию адаптации, так как понятие активной адаптации описывает не только личное творческое достижение человека. Сюда относят и чисто коллективные процессы, которые не имеют никакого отношения к principiumindividuationisи совершенно очевидно отражают пассивную адаптацию индивидуума к коллективному. Например, учитель «адаптирует» трудный класс к школьной дисциплине. Он совершает действие по активной адаптации, тогда как ученики в классе должны адаптироваться пассивно. Но обе стороны, — и учитель, и класс — остаются в рамках обычной стандартизованной соответствующей коллективным нормам адаптации, хотя средства, используемые учителем для достижения своей цели, могут быть чрезвычайно скудными в творческом отношении, например, будучи просто стандартными традиционными педагогическими методами. Поэтому мне кажется важным различать так называемую активную адаптацию и принцип индивидуации, описывающий специфическое развитие индивидуума в процессе отделения от коллективного. Я хотел бы предложить два примера, иллюстрирующие разницу между адаптацией и индивидуацией в течение первой половины жизни в так называемую фазу латентности и в переходном возрасте. Есть мнение, что эти фазы точно совпадают с отдельными этапами социализации, а именно с периодом, длящимся до окончания начальной школы, и с периодом до поступления в колледж. Первый пример относится к семилетнему мальчику, ученику первого класса. Он был очень чувствительным тонким ребенком со множеством фантазий. Он не мог приспособиться к законам силы, распространенным в среде школьников в Западной Германии, что было особенно характерно для Берлина. У него была некоторая тревожность по поводу своего слабого физического развития. Главным симптомом стали регулярные кошмары с очень специфическими повторяющимися мотивами. Во сне он оказывался один в пустыне и сталкивался лицом к лицу со львом, пробуждаясь от страха, что тот нападет и разорвет его на куски. Совершенно понятно, почему появился образ льва.. С одной стороны, он частично относился к его ситуации и персонифицировал его более сильных школьных товарищей. С другой стороны, в контексте его внутреннего мира, он символизировал его запретные влечения, страх, унижение и неспособность защитить себя. Я предложил ему продолжить сон через активное воображение, ожидая, что он найдет решение, которое даст его эго способ справиться с опасностью. Я попросил его посмотреть, нет ли эффективного оружия против льва, например, какого-нибудь ружья для самозащиты и защиты от опасных животных. Сперва ребенку понравилось это предложение, и он попробовал им воспользоваться. Но затем он сказал, что это совершенно невозможно сделать. Он еще слишком мал, чтобы уметь целиться из ружья и правильно стрелять. Поэтому ружье ему против льва не поможет. Однако он сказал, что было бы гораздо лучше, если бы он увидел во сне охотника, который проводил бы его через пустыню и при необходимости защитил бы ото льва. — 74 —
|