Я и другие

Существуют разные уровни подтверждения и неподтверждения. Действие может подтверждаться на одном уровне и не подтверждаться на другом. Некоторые формы “отвержения” предполагают ограниченное подтверждение — понимание того, что отвергается, и желание откликнуться на то, что отвергается. “Отвергаемое” действие воспринято, и такое восприятие показывает, что оно учитывается как факт. Прямое “отвержение” — это не перевод разговора на другую тему, высмеивание или лишение силы еще каким-либо способом. Оно не нуждается ни в том, чтобы недооценивать, ни в том, чтобы преувеличивать первоначальное действие. Оно не равняется безразличию или глухоте.

Некоторые стороны бытия отдельного человека в большей мере взывают о подтверждении, чем другие. Некоторые формы неподтверждения оказываются более губительными для развития “я”, чем другие. Можно обозначить их как шизогенные. Онтогенез подтверждения и неподтверждения только начал изучаться. Степень отзывчивости к проявлениям другого, адекватная, если мы имеем дело с младенцем, будет неуместна при взаимодействии с ребенком старшего возраста или взрослым. Некоторые периоды жизни могут быть отмечены переживанием большего подтверждения или неподтверждения, чем другие периоды. Совершенно разные качества и способности могут подтверждаться или не подтверждаться матерью, отцом, братьями, сестрами, друзьями. Одна и та же черта человека, отрицаемая одними, может поддерживаться кем-то другим. Некая часть или черта его “я”, “ложная” или та, которую он считает ложной, может активно и настойчиво подтверждаться одним или обоими родителями и даже всеми значимыми другими одновременно. Фактическая или переживаемая потребность в подтверждении/неподтверждении в различные периоды жизни варьирует, как в смысле определенных сторон бытия человека, так и в смысле модальности подтверждения/неподтверждения определенных сторон.

В настоящее время исследовано много семей (и не только тех, где один из членов признан психически больным), в которых есть недостаток настоящего подтверждения между родителями, а также ребенка родителями, по отдельности или вместе. При всей внешней неочевидности такое явление поддается объективному изучению. Обнаруживаются взаимодействия, характеризующиеся псевдоподтверждением, поведением, симулирующим подтверждение1. Притворное подтверждение работает на внешних признаках подтверждения. Отсутствие подлинного подтверждения, или псевдоподтверждение, может облекаться в такую форму, что вместо действительного ребенка, который не получает признания, родители подтверждают какую-то фикцию или выдумку, которую они считают своим ребенком. Специфическая семейная структура, выявленная в исследованиях семей шизофреников, включает в себя ребенка, не то чтобы совершенно заброшенного или даже явно травмированного, но ребенка, который, как правило, непреднамеренно подвергался весьма утонченному, но стойкому и упорному неподтверждению. Многолетнее отсутствие подлинного подтверждения облекается в форму активного подтверждения ложного “я”, так что тем самым человек, чье ложное “я” подтверждается, а реальное не подтверждается, помещается в ложную позицию. Человеку в ложной позиции неудобно, стыдно или страшно не быть фальшивым. Подтверждение ложного “я” происходит при том, что никто в семье не имеет ясного понимания настоящего положения дел. Шизогенный потенциал ситуации коренится, как кажется, в первую очередь в том, что она остается никем не признанной; и если мать, отец, какой-то другой член семьи или друг дома понимает происходящее, то об этом не говорится открыто и не делается попыток вмешаться — даже если такое вмешательство является всего лишь простой констатацией факта.