|
2. Маленький мальчик лет пяти бежит к своей матери, в руке у него большой жирный червяк, он говорит: “Мама, смотри, какой у меня огромный жирный червяк”. Она говорит: “Ты измазался, а ну, иди и немедленно приведи себя в порядок”. Этот ответ матери — яркий пример того, что Руэш (1958) называл соскальзывающим ответом. Руэш писал: “Критерии, определяющие соскальзывающий ответ, могут быть сведены к следующему: l Ответ звучит невпопад начальному сообщению. l Ответ обладает фрустрирующим воздействием. l Ответ не учитывает намерения, стоящего за первоначальным сообщением, как его можно понять из слов, действий и целостного контекста ситуации. Ответ подчеркивает аспект ситуации, являющийся побочным” (Ruesch, 1958). С точки зрения того, что чувствует мальчик, ответ матери, так сказать, звучит “ни к селу, ни к городу”. Она не говорит: “О, какой замечательный червяк”. Она не говорит: “Какой грязный червяк, нельзя брать в руки таких червяков, выброси его”. Она не выражает ни удовольствия, ни отвращения, ни одобрения, ни осуждения по поводу червяка, но ответ ее сосредоточен на чем-то, что мальчик совсем не имеет в виду и что не составляет для него сиюминутной важности, а именно, грязный ли он или чистый. Она могла хотя бы сказать: “Я не буду смотреть на твоего червяка, пока ты не умоешься”, или: “Меня не волнует, есть у тебя червяк или нет, мне важно, чистый ты или грязный, и ты мне нравишься, только когда ты чистый”. С точки зрения развития можно сказать, что мать игнорирует генитальный уровень, символизируемый большим толстым червем, и признает только анальный — чистоту или грязь. В этом “соскальзывающем” ответе нет подтверждения того, что мальчик делает с его точки зрения, а именно, показывает маме червя. “Мальчик с червем” есть идентичность, которая может в дальнейшем облегчить возникновение идентичности “мужчина с пенисом”. Упорное отсутствие подтверждающего ответа по отношению к “мальчику-с-червем” может заставить мальчика сделать значительный крюк, прежде чем он дойдет до “мужчины-с-пенисом”. Может быть, он решит собирать червей. Может быть, он будет чувствовать, что вправе собирать червей, только если содержит себя в чистоте или только пока его мать ничего об этом не знает. Или он будет чувствовать, что самое важное — чистота и одобрение матери и что собирание червей совсем не имеет значения. Может быть, у него обнаружится боязнь червей. Как бы то ни было, можно представить, что хотя мать и не выразила явного неодобрения его обладанию червем, ее безразличие спровоцировало как минимум временное замешательство, тревогу и чувство вины у мальчика, и если такой ответ отражает стиль общения между ним и матерью в этот период его развития, то нет никаких сомнений, что стеснительность, чувство вины и тревоги, потребность вести себя вызывающе будут преградой между ним и истинным пониманием многих сторон бытия “мальчика-с-червем”, а также “мужчины-с-пенисом”. — 64 —
|