|
Считалось, что состояние Эйтингона досталось ему по наследству. С другой стороны, Джонс рассказывает, что семейный бизнес, с которого Эитингон получал свой доход, велся в Америке. Кризис 1929 года поставил Эйтингона в затруднительное положение, и ему пришлось собирать у коллег деньги на содержание Берлинского института, а годом позже — и психоаналитического издательства. Сразу после прихода Гитлера к власти Эйтингон приехал в Вену, чтобы обсудить ситуацию с Фрейдом. Нацисты потребовали смещения евреев с руководящих постов в научных институтах и обществах. Фрейд призывал Эйтингона к стойкости: „Так же, как и Вы, я оставлю свое место только в последний момент, а вероятно, даже и тогда не оставлю". Тем не менее обоим посчастливилось уехать, правда, по-разному. Фрейд сделал это на пять лет позже Эйтингона (см. гл. 9), который подал в отставку со своих постов в Берлине еще в августе 1933 года. Ставший тогда председателем Германского общества психотерапии М. Г. Геринг, кузен рейхсфюрера, произвел чистку психоаналитиков по национальному признаку. По поводу строительства новой арийской психологии с Герингом сотрудничал Юнг. Правда, он был далеко, в Швейцарии, и его вклад имел скорее теоретический характер. Но только в 1940 году он подал в отставку со своего поста редактора нацистского психотерапевтического журнала. Эйтингон уехал в Палестину, где организовал местное отделение Международной психоаналитической ассоциации (признанное последней уже в 1934 г.) и Психоаналитический институт в Иерусалиме *. Советская пушнина — международному психоанализу Макс Эйтингон (советские и израильские источники называют его Марком) был совладельцем предприятия, которое занималось торговлей поступавшими из Советской России мехами. Это и был источник его состояния, а также главный источник финансирования начинаний берлинских аналитиков. В неопубликованных воспоминаниях Шандора Радо находим: „Эйтингон платил каждую копейку, которая тратилась (Берлинским психоаналитическим) институтом... Его личный доход шел не от медицинской практики, которой он не имел. Доход шел от мехового предприятия, которым они владели в пяти странах. Эйтингоны были одними из самых крупных торговцев мехами. Они имели заведение в России, другое в Польше, еще одно Палестинское общество первоначально насчитывало 6 членов, 4 из которых — сам Эйтингон, знакомый нам М. Вульф, Б. Шалит и А. Смелянская — были выходцами из России в Польше, два в Германии, одно здесь (в США). Старик умер, и сводный брат Макса Эйтингона управлял всем предприятием. Потом наступила Депрессия (1929 г.), и в это время их предприятие стало прогорать и в конце концов лопнуло. Но какое-то время даже при коммунистическом режиме они имели самый большой меховой контракт с русскими". — 200 —
|