Досье на человека

— Не от чего, а от кого, — поправило облако, — не от нас, голуб, чик, не от нас. Но в какой-то степени и от нас тоже.

— Ясно. Ну а где я сейчас нахожусь конкретно?

— В преддверии.

— В преддверии?

— Да, то есть ты еще по ту сторону двери, которая отделяет мир поверхностный от мира более глубокого. Но твое время проникнуть в мир более глубокий еще не настало.

— Я так понимаю, что мир более глубокий — это то, что ожида­ет нас после смерти?

— Правильно понимаешь.

— А преддверие — это чистилище?

— Преддверие — это преддверие. Ну ладно, хватит болтовни, пойдем, я покажу тебе свою коллекцию.

Лукин не успел отреагировать, как оказался втянутым в колодец, наполненный концентрированным черным мраком. Он ощутил, что находится в тесной норе, которая, постепенно сокращаясь, начинает стягиваться в одну точку. Вместе с тем он почувствовал невырази­мую боль и страдание, заключившееся в переживании тоскливого одиночества. И теперь это уже была концентрация тоски, воплощен­ная в энергетическом сгустке. Казалось, еще мгновенье, и он разор­вется в этой тоске и будет поглощен зоной абсолютного мрака. Но, когда мгновенье минуло, он обнаружил, что попал в освещенный зал и вновь ощутил вибрации, исходящие от черного облака:

— Что, голубчик, испугался? — и беззвучный хохоток пробежал под сводами зала. — Ты, главное, ничего не бойся. Но, впрочем, смотри. — Облако встрепенулось, и пространство наполнилось те­нями. Они отрешенно плыли по залу, как инфузории в бульоне. Мед­ленно и безучастно проплыла тень Лизочки и также отстранение просочилась в пол. Сгинула.

Вслед за ней потянулась вереница неизвестных очертаний, в тол­пе которых, однако, иногда попадались лица знакомые, и каждый раз при их появлении Лукин вздрагивал. Когда мимо скользнул об­раз Риты, он хотел приблизиться к нему, но непонятным способом был оттеснен назад, сопровождаемый все тем же знакомым хохот­ком, а унылая тень красавицы, прошествовав в своей одиозной со­средоточенности, скрылась в одной из стен.

— А что с ними происходит и почему они здесь? — послал свой мысленный вопрос Лукин.

— Охотно отвечу, — участливо отозвалось облако. — Все, кого ты здесь видишь, находятся у нас под колпаком. Они по тем или иным причинам интересуют Демиурга. У нас как бы своеобразная лицензия на право обладания ими, понимаешь?

— Не совсем.

— Видишь ли, все, что существует во Вселенной, существует именно потому, что поддерживает свое существование. Вот ты, на­пример, живешь потому, что так или иначе поддерживаешь свою жизнь. Ты питаешься, дышишь и тем самым позволяешь себе быть. Согласен?