|
* * * Теперь рациональное эго существует как коллективный факт, больше это не царство нескольких выдающихся личностей, но факт нашей западной цивилизации — да и восточной цивилизации тоже — образ жизни, изучаемый и моделируемый повсюду. Сильные и слабые эго существуют во всем спектре вариантов, но сознание, которое разделяет мир на части, пренебрегает одними ради других и, начиная с Декарта, создает науку, отделенную от любого божественного соотнесения или цели, и поныне отстаивает свои, позиции. Его мощь, столь навязчиво заметная в быстрой экспансии технологий, плодящих еще большее количество технологий, в течение долгого времени была разрушающей душу теневой стороной, и, возможно, именно поэтому в наше время переоценки всех форм сознания и знания, возможность объективности, отношения между культурой и наукой, мужчинами и женщинами, и сама структура сознания, эго, самости — все это находится в процессе изменения. Как появление рационально-дискурсивного сознания и связанного с ним чувства идентичности было историей Гамлета, так, мы надеемся, те же муки инициируют появление новой самости и сопутствующего ей нашего собственного сознания, В этом контексте замечание Юнга о том, что: «Я давно считал, что наша духовная ситуация сейчас находится под влиянием наплыва восточного духа... аналогично духовным переменам, наблюдавшимся в Риме в первом веке нашей эры, по мере 12*179 того как культ Аттиса и Кибелы распространялся по всей Римской Империи», 141 — особенно убедительно. Прошло две тысячи лет с тех пор, как Кибела была ввезена в Рим по велению оракула, и четыреста лет с поры Гамлета и алхимии Ренессанса, но только сейчас человечество может оказаться готовым для великих испытаний, к которым пытались обратиться эти более ранние исторические эпохи. Ставки на успех или неудачу не могут быть выше. Возможно, конец правления власти «знаний» и решения проблем рационально-дискурсивными средствами был предопределен событиями 11 сентября 2001 года. Архетипический уровень, хотя и способен травматизировать индивида, как в этой катастрофе, может оказаться способом создания общей основы человеческого опыта, чувства сродства. Когда-то давно, в 60-е годы, поэт Ален Гинзберг принял участие в демонстрации против мадам Нху, вьетнамской «Драконовой Леди». Транспарант, который он нес, гласил: «Мадам Нху и Хо Ши Мин — в одной кровавой лодке». После 11 сентября на некоторое время все мы оказались в той же «кровавой лодке», что и остальная часть страдающего, травмированного человечества. Джордж Буш и Осама бен Ладен — в одной кровавой лодке. Мы все в этой лодке, и доподлинно узнать и прочувствовать эту мистерию значит принести в жертву идентификацию с сепарационным, агрессивным импульсом, который всегда найдет внешнего врага для нападения. Это чувство сродства было даром темной стороны Бога, феминной, темной нуминозности. Таково было ощущение многих людей 11 сентября. — 130 —
|