|
Поскольку архетипы относительно автономны, как все нуминозные элементы, то они не могут быть просто рационально интегрированы, а требуют диалектического поведения, т. е. своеобразного спора, который часто проводится с пациентом в форме диалога. Пациент часто и не подозревает, что осуществляет алхимическую дефиницию медитации, а именно «внутренний диалог со своим добрым ангелом»'. Этот процесс, как правило, протекает драматически со многими перипетиями. Он выражается или сопровождается символами сновидений, родственных тем «representation collectives», которые с давних пор изображали процесс душевного превращения в форме мифологического мотива2. В рамках лекции я должен ограничиться обсуждением лишь некоторых примеров архетипов. Я выбрал те, которые играют главную роль при анализе мужского бессознательного, а также попытался мало-мальски наметить психический процесс превращения, в котором они появляются. Описанные здесь фигуры Тени, Анимы, Старого Мудреца вместе с соответствующими фигурами женского бессознательного подробно изложены в моих статьях о символике Самости, а отношение процесса индивидуализации к алхимической символике я также исследовал более подробно в «Психологии и алхимии». 'Rulaiiiias. Lexicon AkheiiUi-\il„ !я12. Укажу на «Символы превращения», 1952 291 О феноменологии духа Непоколебимое «правило игры» естествознания — всегда полагать свой предмет известным лишь постольку, поскольку о нем можно высказать нечто научно достоверное. Однако в этом смысле достоверным является лишь то, что может быть доказано фактами. Например, природное явление. В психологии к важнейшим феноменам относится высказывание, и в особенности его формальный и содержательный способ проявления, причем последнему аспекту, принимая во внимание сущность психики, принадлежит, может быть, даже большее значение. Соответственно задача, которая встает прежде всего, — это описание и упорядочение происходящего, после чего следует скрупулезное исследование закономерностей того же, но в их жизненном поведении. Вопрос о субстанции наблюдающего возможен в естествознании только там, где обретается внешняя Архимедова точка опоры. У психики отсутствует внешняя точка опоры, потому что ведь только психика может наблюдать психику. Вследствие этого невозможно познание психической субстанции, по крайней мере, нашими нынешними средствами. Вместе с тем не исключено, что и атомная физика будущего также не сможет нам представить эту Архимедову точку. Но пока что проблема эта остро стоит в изучении психики, где даже самое хитроумное наше измышление в состоянии констатировать не более того, что можно выразить простой констатацией: так ведет себя психика. Честный исследователь — вежливо или благоговейно — оставит в стороне вопрос о субстанции. Я полагаю, что совсем не излишне уведомить моего читателя о необхо- — 208 —
|