Жизнь и творчество Кандинского

Необходимо иметь в виду, что в вышеизложенном о психиатрии Петербурга 80-х годов речь идет только о господствующих тенденциях в ее развитии, которые реализовались не автоматически, а в направленной борьбе противостоящими и противоборствующими факторами. К таким факторам следует отнести прежде всего свирепствующую и все усиливающуюся реакцию в политической жизни России того времени.

В конце 80-х годов царское правительство предприняло ряд шагов по отмене прогрессивных реформ 60-х годов и мероприятий, восстанавливающих привилегии дворянства. Оно усилило политические репрессии и стремилось углубить влияние на все отрасли экономической и культурной жизни страны бюрократического, административного и полицейского аппарата. Но эти мероприятия царского правительства находились в глубоком противоречии с ходом исторического развития России, быстрым поступательным движением капитализма, ростом рабочего движения с проникновением в него революционных идей марксизма и оказались бессильными задержать неодолимый ход истории и парализовать отвечающие новым потребностям жизни утверждающиеся формы общественной активности. Однако последствия реакционной политики все же сказались в разнородности состава, пестроте политической настроенности различных общественных и культурных организаций того времени, в том числе относящихся к психиатрии. Наряду с буржуазно-либеральными и либерально-демократическими, оппозиционными царизму группировками, в них были также н реакционные элементы, слепо следующие установкам административного бюрократического аппарата царского правительства. Все это, конечно, делало не гладкой, а противоречивой жизнь петербургских психиатров того времени, и поступательное движение психиатрической науки и практики в период 80-х годов наталкивалось на препятствия и бюрократические рогатки, которые приходилось активно преодолевать.

Характеризуя психиатрию Петербурга 80-х годов предыдущего столетия, чтобы полнее осветить жизнь в нем Кандинского в этот период времени, мы не можем обойти еще одного важного вопроса.

Речь идет о том, что в психиатрической литературе петербургская психиатрическая школа настойчиво противопоставлялась, якобы кардинально от нее отличной, московской школе психиатров. Такое противопоставление проистекало из аналогичного, но более общего, подхода в сравнительной оценке внутренней медицины в Петербурге и Москве, ассоциируясь, с одной стороны, с именем С. П. Боткина и с другой — Г. А. Захарьина и А. А. Остроумова. Однако в эти, казалось бы, недискутабельные концепции, ряд авторитетных авторов в последнее время пытаются внести коррективы. Так, Б. Д Петров, касаясь этого вопроса, пишет. «В свое время, несколько десятилетий тому назад, историки медицины скрупулезно выясняли, а нередко выдумывали различия между теориями и позициями С. П. Боткина, Г. А. Захарьина, А. А. Остроумова. Теперь с дальней исторической дистанции отчетливо видно, что различия, имевшиеся между школами, интересны, важны и существенны, но во много раз важнее, существеннее их сходство — то, что их объединяет и роднит, эти, на первый взгляд, различные клинические школы». Аналогичных взглядов в отношении психиатрических школ Петербурга и Москвы держится О. В. Кербиков.