|
И вот сейчас, в зимней Москве, под завывание вьюги я вспоминаю этот комический эпизод и сердце мое немеет от умиления и счастья, эта история кажется мне полной глубокого и даже тайного смысла. Венеция серебристо-перламутровая, запах гниющих водорослей, гондолы, разноязыкий говор туристов — и я на ступенях церкви с персиками. Сейчас, когда пишу эти строки, я с умилением вспоминаю Италию, да и многие другие страны и обстоятельства, когда я не был психиатром и глядел на мир глазами обычного человека. В 1956 году, не достигнув 17 лет, я познал женщину. С тех пор их было немало, но по сей день они для меня не менее таинственны, чем тогда. Моя нынешняя жена родилась в 1956 году. Она, которую я люблю, только что позвала меня ужинать. Я смотрю на нее и думаю: какое счастье, что я не только психиатр, что рядом со мной она, что мне хочется поскорее закончить эту книгу, чтобы обнять и поцеловать подругу. Я буду говорить ей, как люблю ее, а она будет жмуриться от счастья. И нам будет хорошо, как всегда бывает хорошо близким существам, каждый из которых не может жить без другого. Вот это и называется счастьем — всегда и везде. И на языке психиатров тоже. Апрель 1990 — март 1991; 1994 г.г. [1] 30.9.1994 года «Российские вести», в которой регулярно публиковались мои статьи на самые разнообразные темы, поместили мой рассказ об этой, так сказать, заколдованной девушке. Немедля пришло — по телефаксу! — послание какого-то полоумного, адресованное заместителю главного редактора газеты: «Господин Лев Черненко, несмотря на мои настоятельные просьбы не допускать более на страницы правительственной газеты замаскировавшегося фашиста М. Буянова, этого мастера лжи, навета и клеветы на целителей, чтобы было неповадно вам, накладываю на вас проклятье — первый раз. Всего до трех раз. Не добивайтесь, чтобы было наложено проклятие три раза. Никому не удастся снять наложенное мной взыскание, несмотря на ваших редакционных экстрасенсов. При наложении в третий раз ваше место освободится — на это место придет другой человек. И для сведения: Буянов тоже экстрасенс, только черный, скрытая задача которого увеличение страданий любыми способами.» Подобных проклятий по моему адресу приходило много, почти все они были совершенно несуразные, это — одно из немногих, в котором хоть слова понятные и на своих местах. Большинство авторов—люди с бредом воздействия, величия и преследования. Почти всегда их послания анонимные. Между прочим, Черненко перепугался и перестал меня печатать. Правда, и я вскоре отказался сотрудничать с этой газетой из-за поддержки ею вторжения ельцинской России в Чечню в конце 1994 года. Каково мне, получающему подобный бред чуть ли не еженедельно? — 275 —
|