|
Есть от чего подхватить невроз. Средства массовой информации почти постоянно рассказывают о грозящей человечеству экологической катастрофе, о том, что продукты-де плохие, дышать нечем, земля и атмосфера настолько химизированы и облучены, что можно лишь удивляться тому, что люди еще существуют. Слабые мозгами люди дрогнули под натиском прессы, рассказы об экологических невзгодах дали этим несчастным повод, тему, мотив для психических расстройств. Здоровые люди как жили, так и продолжают жить, разрушая экологию, а вот нездоровым или не очень здоровым от нагнетания экологических страхов становится несладко. Женщине 52 года, инженер, имеет двух взрослых сыновей и очень покладистого и мягкого мужа. В роду героини моего рассказа было много больных шизофренией, а также вроде бы здоровых, но чудных, странных, не от мира сего или, как любят выражаться в конце XX века, приветливых, то есть с приветом, то есть чокнутых, то есть нуждающихся в консультации у психиатра. На такую заметную концентрацию в роду психически аномальных людей обращали внимание родные и близкие задолго до того, как героиня рассказа заболела. Однажды по радио сообщили, что экологическая обстановка в Москве приближалась к критической, не сегодня-завтра случится катастрофа. Это известие как громом поразило бедную женщину: ей немедля стало казаться, что ее квартира пропиталась какими-то промышленными отходами, что все вокруг отравлено — особенно одежда и продукты. Стала принюхиваться, а кто ищет — тот всегда найдет; коли задана установка обнаружить отраву, нездоровый организм непременно почувствует существование отравы. Перестала выходить из дома, постоянно проветривала квартиру (дело было зимой, холод был собачий), везде замечала очень скорое приближение экологической гибели. Потом решила ускорить ход событий: не дожидаясь экологической смерти, полезла в петлю. К счастью, ее спасли и перевезли в психиатрическую лечебницу. Там поставили шизофрению, заявив мужу, что надежд на излечение нет. Перепуганный муж обратился ко мне. Я посмотрел его жену, назначил лечение и через месяц болезнь отступила, хотя еще долгое время сохранялся остаточный бред: к болезненным переживаниям, которые были прежде, бывшие пациенты нередко относятся не как к болезни, а как к тому, что на самом деле было. Тут я бы хотел немного коснуться поведения многих врачей — особенно стремящихся любой ценой заработать авторитет и побольше выудить денег у своих пациентов. Одна из уловок врачебного ремесла заключается в том, чтобы поставить пациенту более тяжелый диагноз, нежели тот, который он заслуживает. Врачи вначале запугают больного и его родных, тем самым набивая себе цену. Если же больной вылечился, врач ходит гоголем: мол, из объятий самой смерти вытащил пациента. — 190 —
|