Женщины глазами психиатра

В 40-е годы ситуация в советских концлагерях была иной, чем в 20-е и 30-е годы. Массовых расстрелов не было, появлялось больше шансов выжить.

Советские концлагеря формально именовались исправительно-трудовыми, хотя фактически, как считает А. И. Солженицын, были истребительными. Однако, как бы там ни было, в коммунистических концлагерях не работали крематории, не использовался циклон Б; словом, при всех ужасах пребывания в них, эти концлагеря не были похожи на Освенцим, где в газовых камерах ежедневно умерщвлялись тысячи людей.

Коммунисты придумали лагеря унижения, нацисты — лагеря уничтожения.

Разные люди по-разному реагировали на пребывание в концлагере (неважно в каком — сталинском или гитлеровском), дать один-единственный обобщенный портрет, фоторобот тут невозможно.

Но все-таки общие закономерности определить можно. Чем более жестоки были условия, достигавшие апогея у нацистов, тем более одинаково вели себя узники. Чем хуже были условия, чем ближе была смерть, чем меньше было надежды на жизнь, тем реже встречались психические расстройства в виде реактивных психозов и неврозов, тем реже были самоубийства.

Если человек попадал в Освенцим с неврозом навязчивых состояний и с другими пограничными расстройствами, обычно склонными к длительному, затяжному течению и плохо поддающимися лечению, в концлагере, если, конечно, посчастливилось не попасть сразу в газовую камеру, даже эти самые тяжелые неврозы проходили без следа.

Справедливо считается, что женщины подвержены истерическим расстройствам, а провоцируются они переживаниями и обидами. У уголовниц истерические расстройства встречаются сплошь и рядом. Оно и понятно: основная масса уголовниц — инфантильны, импульсивны, чересчур эмоциональны (не хочется в отношении уголовниц говорить о чувствах, лучше употреблять слово эмоции — оно характеризует все живое, не только человека), без стойких положительных нравственных принципов. Воровки, хулиганки, проститутки, мошенницы — эти и подобные существа «выдают» истерические неврозы, когда захотят.

А как в гитлеровских концлагерях? Там не было (или были очень редко) ни истерических, ни навязчивых неврозов, ни тем более ипохондрических расстройств разного происхождения. Как реакция самозащиты, реакция приспособления была нарастающая апатия, примитивизация интересов и потребностей, депрессивный фон, падение полового влечения.

Словом, находясь рядом со смертью, не до неврозов и не до утонченных чувствований. Чем дальше от смерти, тем реакции людей становятся более разнообразными, более заметны личностные различия, тем чаще встречаются и неврозы.