Введение в психиатрическую клинику

Особенно бросается в глаза у данной больной быстрота, с которой вызванные представления снова угасают. Она забывает все события через несколько минут, часто даже почти момента­льно. Врачу, который сделал ей впрыскивание, она тут же жалу­ется, что здесь была девушка, которая ее уколола. На место действительных воспоминаний при этом выступает свободный вымысел. Когда больная однажды завязала себе платком ногу, она рассказывала с небольшими промежутками сначала, что у нее развязался башмак, затем, что она сделала себе повязку, по­тому что, ей попало поленом по ноге, наконец, что врач насту­пил ей на ногу поэтому она должна была завязать ногу. При опытах с показыванием картин и предметов уже через 5 !Д впе­чатлений не удерживается, а через 30 она удерживала только */4 из них, после не оставалось ни одного. Что больная сама ощуща­ла эту нестойкость своих представлений, видно из того, что она говорила: “я не знаю, я совсем больше не могу собраться со сво­ими мыслями”.

Настроение больной в общем равнодушное, по временам сердитое, но нередко также веселое, со склонностью к шуткам. Она часто проявляет известное беспокойство, собирает свои вещи, хочет уходить к родителям, на свадьбу, уверяет, что у нее в одеяле ребенок, которого нужно крестить, делается грубой, ког­да ее хотят снова уложить в постель. Сон очень нарушен вслед­ствие беспокойного состояния; ест больная достаточно и при некоторой помощи держит себя опрятно.

Наиболее выдающейся чертой описанной картины болезни является безусловно чрезвычайно сильное расстройство способ­ности запоминания, которое далеко превосходит все, что мы на­блюдали при всех до сих пор виденных формах болезни. Отдельные представления, вызываемые внутренними или внешними процессами, бледнеют столь быстро, что никак не может образоваться связная цепь воспоминаний. Я хочу еще приба­вить, что судя по некоторым признакам, ясность впечатлений, по-видимому, достигается гораздо медленнее, чем у здоровых. Поэтому многие представления исчезают раньше, чем они успе­ли достигнуть известной точности. Можно поэтому до некото­рой степени понять, что из совместного действия этих двух расстройств, может развиться то состояние, которое представля­ет наша больная[1].

Уже самый возраст больной заставляет предполагать, что мы имеем здесь дело со старческим заболеванием. Известные явле­ния, сопровождающие преклонные годы, неспособность вос­принимать новые впечатления, удерживать их и перерабатывать вместе с постепенной утратой прежнего душевного багажа вы­ступают здесь перед нами в болезненной форме. Рядом с рас­стройством запоминания сильно бросается в глаза еще потеря давно приобретенных общеизвестных представлений и высокая степень слабости суждения; к этому присоединяется полная не­способность больной исполнять свою повседневную обычную работу и беспокойство ночью. Все эти черты вместе образуют, в известном смысле, чистейшую форму старческого слабоумия, ко­торую мы по примеру Wernicke называем “пресбиофренией”. В основе ее лежит, насколько мы теперь знаем, главным образом, распространенное исчезновение корковой ткани с жировым пе­рерождением; в связи с этим наблюдается мелковолокнистое разращение глии. В противоположность этому сосуды могут остаться неизмененными; закупорки, кровоизлияния, размягче­ния, как правило, не наблюдается. Этому в клинической карти­не соответствует отсутствие очаговых явлений при сильнейшем общем поражении личности.