Тридцать лет среди мертвых

Врач. Мы не можем ее слышать.

Дух. Я еще никогда не слышала такой красивой музыки. Все цветы покачиваются в такт ей, как будто они тоже ее слышат, и мне кажется, что они счастливы. Музыка окрашивается в разные цвета и, похоже, передает их цветам. Каждый раз, когда музыка изменяется, цветы тоже меняют окраску.

Врач. Ты увидишь еще много чудесного, когда уйдешь отсюда.

Дух. Тут стоит какой-то господин (дух), смотрит на меня и говорит: «Пойдем, дитя мое!» Нас, детей, всегда было очень много, потому что каждая мать брала детей с собой в церковь. Однажды – я хочу вам это рассказать – я, Берта, Клара и Джо (Джо – это, конечно, мальчик) забились в уголок, сидели там и что-то друг другу рассказывали. Священник увидел нас, и вы не поверите, как он разозлился. Он сказал, что должен всех нас наказать, и он это сделал. А потом добавил: «Господь покарает вас всех», но наказывал нас священник, а у него была очень тяжелая рука. Вот пришла моя бабушка, она говорит: «Мэри-Энн, ты можешь пойти со мной, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь твоей матери». А тот господин говорит, что он мой отец. Ведь бабушка была ему матерью. Бабушка говорит, что он умер где-то на востоке. Мама сначала была в Армии Спасения, а потом ее заманили к себе эти миссионеры. Мы уехали из Канзаса, когда я была еще совсем маленькой. Деньги, оставшиеся после моей бабушки, предназначались мне, но мама сказала, что мы отдадим их Господу на сохранение. Так что деньги достались Господу, а мне так и не купили нового платья.

Врач. Господь денег не получал.

Дух. Получил Господь деньги или нет, сейчас роли не играет; я просто хочу новое платье. Сейчас на мне надето платье, но оно мне не принадлежит, ведь вы говорите, что это не мое тело. Я хочу новое платье, но не из мешковины. Мне, наверное, не следовало этого говорить, это некрасиво с моей стороны.

Врач. Отныне ты будешь служить другим и жить там, где растут деревья, цветы, где звучит прекрасная музыка.

Дух. А сейчас ко мне подошел этот господин и говорит, что он мой отец; но я не могу его вспомнить. Он говорит, что хочет мне помочь. Вы же знаете, мой отец умер – или перешел в мир иной, как иногда говорят.

Врач. «Перешел в мир иной» – это совершенно правильно сказано. На самом деле никакой смерти нет. Еще никто никогда в действительности не умирал. Так и твой отец лишь утратил свое бренное тело.

Дух. А это разве не значит, что он мертв?

Врач. Его душа или его дух, которого нельзя увидеть, пока он живет в земном теле, конечно, остается для нас, людей, по-прежнему невидимым, и когда он выходит из земного тела. Его тело – только дом, в котором живет его дух; и когда дух покидает тело, тело кладут в могилу. Но дух не умирает!