Тридцать лет среди мертвых

Врач. Мы здесь стараемся помогать духам, попавшим в беду, и, когда ты отсюда уйдешь, ты станешь очень счастливой.

Дух. Хочу вам кое-что рассказать. Священник, к которому мы ходили в церковь, говорил: «Если вы не сделаете того-то и того-то, не будете каждый вечер молиться и не пожертвуете все, что у вас есть, церкви, то попадете в ад». Он еще говорил, что мы должны как можно меньше есть и спать на полу, чтобы истязать наши тела во имя Христа.

Врач. Этот священник сумасшедший.

Дух. Он говорил, что мы должны питаться только сухарями и водой. А еще он говорил, что я грешница и должна все деньги, которые я зарабатывала, отдавать Господу и быть Его рабой!

Я спросила его, разве Господь так беден, что ему нужны все мои деньги? На это он ответил, что этот вопрос внушил мне дьявол. Я работала очень много и тяжело, а мама забирала у меня все деньги и относила их в церковь. Я работала швеей в ателье, работала целый день, но каждый вечер мама вела меня еще и в церковь. Все, что она давала мне есть, – это кусок черствого хлеба и немного воды, – именем Иисуса.

Врач. А сколько же тебе лет?

Дух. Приблизительно 16 или 17.

Врач. А что ты шила в этом ателье?

Дух. Я шила пальто.

Врач. В Чикаго?

Дух. Нет, но мы жили в каком-то большом городе. Как он назывался, я не помню. Этот священник постоянно читал проповеди.

Врач. Теперь это все позади.

Дух. Иногда я спрашивала маму, почему мы постоянно должны петь и молиться. Я часто думала: ведь Бог – это любовь, и все мы Его дети. Почему же тогда Он заставляет нас так много работать и требует, чтобы мы истязали наши тела, так что не оставалось почти никаких сил? Да к тому же мы должны еще и отдавать Ему все наши деньги. Он что, такой бедный?

Врач. Господь не имеет ко всему этому никакого отношения. Только невежественные и сумасшедшие люди могут принимать эту чушь за чистую монету.

Дух. Но он же священник!

Врач. К какой церкви вы принадлежали?

Дух. Священник утверждал, что если мы не будем делать того, что он нам велит, то попадем в ад. Он говорил без умолку, а мы должны были внимательно его слушать. Я не знаю, почему, но после того большого пожара я уже не ходила на работу. Мне показалось, что это был пожар с землетрясением. Мне было плохо, я задыхалась и кашляла. Моя мама и я лишились дома, где можно было хотя бы переночевать. Священник сказал, что мы можем ночевать везде, если только будем работать и отдавать наши деньги Господу, тогда у нас все будет хорошо. Иногда мне очень хотелось купить себе новое платье; я зарабатывала немного, но, если бы мне было позволено оставлять деньги себе, я бы все же смогла скопить на платье. Но мама отбирала у меня все деньги. Она говорила: «Мэри-Энн, ты должна пожертвовать их Господу». Иногда я возражала: «Ну и пусть я попаду в ад! Мне кажется, это все же лучше, чем все время только слушать пустую болтовню о Господе». Не знаю, было бы это действительно лучше, но мне, по крайней мере, казалось, что это так.