|
Второе лицо, с которым император Павел вынужден был быть любезным и в силу тех же обстоятельств, — это контр-адмирал Чичагов. Нужно было послать флот к берегам Англии. Англия просила, чтобы управление флотом было поручено известному адмиралу Чичагову. Был вызван Чичагов. Утром на вахтпараде государь принял его очень милостиво и ласково. Надлежало Чичагову явиться сегодня же во дворец к государю. За это время успели государю наговорить на Чичагова всякие гадости, а главное, что он намерен перейти на английскую службу. Император был гневен. Как только вошел Чичагов к государю, тот закричал на него: — Вы не хотите мне служить, вы желаете служить иностранному принцу?.. Я знаю, что вы якобинец, но я разрушу ваши идеи! Уволить его в отставку и посадить под арест… Возьмите шпагу его… Снимите с него ордена! Адмирал спокойно и с достоинством снял с себя регалии, передал адъютантам. Но Павел кипел и гнев его еще больше возрастал. — Отослать его в деревню с запрещением носить военную форму… Нет, снять с него ее теперь же!.. Флигель-адъютанты бросились и мигом раздели Чичагова до белья. Опасаясь, что император, повышая наказания crescendo, дойдет до Сибири, Чичагов хладнокровно обратился к флигель-адъютантам с заявлением — возвратить ему бумажник, оставшийся в мундире. — Уведите его, — наконец закричал император. И его увели в белье через залы, наполненные царедворцами, которые еще за несколько минут перед тем поздравляли его с монаршей милостью… Наконец, на пути несчастного адмирала догнали с приказанием императора посадить его в Петропавловскую крепость. В крепости Чичагов заболел тифом и находился при смерти. Императору успели доложить, что адмирал смирился и раскаялся. Император простил невинного и приказал: — Извольте навестить господина контр-адмирала Чичагова и объявить ему мою волю, чтобы он избрал любое: или служить так, как долг подданнический требует, без всяких буйственных сотребований, и идти на посылаемой к английским берегам эскадре, или остаться в равелине. Чичагов выбрал первое. — Позабудем все, что произошло, — заявил государь при новой встрече с Чичаговым, — не будем больше об этом думать. А все-таки я не понимаю, как вы могли так поступить, в особенности с этим, — указывая на георгиевский крест на мундире адмирала. — Знаете ли вы, на что похож ваш поступок? Это точно я бы напился пьян и стал бы танцевать в этом состоянии… Если вы якобинец, то представьте себе, что у меня красная шапка, что я главный начальник всех якобинцев, и слушайте меня… — Я знаю, — отвечал адмирал с достоинством, — что вы носите корону, которую нельзя сравнить с красною шапкой и которой, по моим принципам, следует повиноваться. — 220 —
|