|
Через неделю после поступления в клинику сообщила врачу, что «только сейчас поняла, что муж преследовал ее всю жизнь». Рассказала, что в прошлом «находила у себя под простыней иголки», но не придавала тогда этому никакого значения, а сейчас ей «стало ясно», что это специально делал муж,. Тяготится своим состоянием, жалуется па сильные головные боли, сердцебиение, страхи, особенно по вечерам, плохой сон. Об «уродстве челюсти» активно не говорит, но в то же время показывает в качестве доказательства фотографии разных периодов: «Вот здесь я в детстве, нормальное лицо, а вот здесь уже совсем уродина». Никаким разубеждениям не поддается. Мышление — без заметных изменений, память не снижена. В отделении мало заметна, но по временам становится раздражительной и Даже злобной. Получала либриум, терапевтические дозы инсулина, бальнеотерапию, общеукрепляющее лечение. За время пребывания больной в клинике семья переехала на новую квартиру. Была довольна, сообщила, что теперь не испытывает постоянного страха за родителей и детей, но иногда все же с тревогой спрашивала, не придет ли к ним муж, чтобы «отомстить», но тут же сама выражала сомнение в этом: «он слишком большой трус». К концу пребывания в клинике стала более спокойной, строила реальные планы на будущее. Убежденность в «преступных» действиях мужа, так же как и бредовая интерпретация прошлого, оставалась в прежнем виде, но больная говорила об этом без прежнего аффективного напряжения. После выписки продолжала принимать либриум, затем элениум. От приема каких-либо других психотропных средств категорически отказывалась, уверяя, что ей помогает только элениум («иначе от навязчивого счета никак не отделаюсь, и настроение ужасное»). Во время приема элениума навязчивости беспокоили меньше, по все-таки, чтобы ни делала, должна была повторять свои действия четное число раз. Живя теперь отдельно от мужа, перестала высказывать прежние опасения, но в преступных действиях мужа в прошлом была по-прежнему твердо уверена. Во время дальнейшего наблюдения в состоянии больной можно было обнаружить нарастание вполне определенной тенденции к переоценке собственной личности не только в плане общей ее значимости, но даже и в отношении внешних данных. В беседах с врачом стала все чаще намекать на наличие у нее тонкого вкуса, больших способностей, необыкновенных душевных качеств. Отказываясь раньше от разговора со студентами, стала активно просить брать ее на лекции, куда приходила очень нарядно одетой с обильным использованием косметики. — 96 —
|