|
К 23 годам я была совсем седая. Когда острый приступ тоски прошел, я стала вялой и безразличной. Мне сказали, что надо идти работать, и я пошла на завод. На заводе девчата тоже жизнерадостные, веселые, а у меня на душе тоска и не хочется мне с ними смеяться, и непонятно мне, чему они рады». Постепенно больная стала заметно меняться по характеру: становилась все более раздражительной и несдержанной, кричала на окружающих, что ей раньше было совершенно не свойственно. Считая себя «уродливой», находила утешение в богатых фантазиях, в которых немалое место занимали любовные сцены. В то же время реальные попытки знакомых мужчин проявить к ней какое-то внимание она тут же пресекала. В 1948 г. вышла замуж «по сватовству», так как была уверена, что из-за своего «уродства» не имеет права на любовь. Муж стал злоупотреблять алкоголем. Уже после развода больная узнала, что он в прошлом имел судимость и отбывал тюремное заключение за воровство. Обстановка в семье стала особенно тяжелой после рождения второго ребенка, очень нежелательного для отца. К этому сыну он относился особенно плохо. Отношения с мужем окончательно испортились с 1959—1960 гг. Муж постоянно пил, не ночевал дома, а вскоре объявил больной, что у него есть другая женщина. Старалась первое время все ему прощать, так как ради детей хотела сохранить семью. Состояние больной все заметнее ухудшалось. С 1960 г. к постоянным головным болям присоединились навязчивые мелодии и счет, резко ухудшился сон, спала только со снотворным. По утрам просыпалась с навязчивым мотивом в голове, от которого никак не могла отделаться. Иногда возникал «мотив в ритм шагов». Кроме того, все, что делала, должна была выполнять четное число раз: по два раза включать и выключать свет и газ, закрывать дверь, считать шаги, стежки при вышивании. Уже во время наблюдения психиатром у больной однажды после волнения ночью возник приступ сердцебиения. После этого в течение недели каждую ночь просыпалась в одно и то же время с чувством сильного страха «умереть от сердечного приступа». После крепкого непробудного сна, вызванного большой дозой снотворного, кардиофобия исчезла, и больная стала спать, как обычно. В этот период мысли об уродливой челюсти окончательно не оставили больную, но беспокоили меньше. После того, как сделала искусственные зубы, «уродство» по мнению больной, стало менее заметно, но все-таки на людях старалась никогда не улыбаться. Теперь ее все больше стали занимать плохие отношения с мужем. Думала об этом постоянно, тревожилась за детей, беспокоилась за их будущее. — 94 —
|