|
В 50 % наших наблюдений мысли о физическом недостатке имели характер бредовой убежденности с наличием в некоторых случаях определенной парадоксальности: уверенность в «уродстве» касалась нормальной по всем объективным признакам части тела, а действительный (более или менее заметный) физический недостаток не вызывал у больных ни малейшего сомнения или огорчения. О наличии такой парадоксальности в содержании бреда физического недостатка можно говорить, например, у больного М., у которого бредовая убежденность в «уродстве» касалась носа, объективно (по заключению косметологов) очень правильной формы. В то же время сильно изуродованная правая рука с отсутствием половины кисти и трех пальцев и с очень грубыми рубцами (больной в детстве подорвался на мине) не вызывала у него никакого беспокойства. Обращаясь к косметологам, этот больной, грозя самоубийством, настойчиво требовал переделать нос (по мнению косметологов, «почти классической формы») и совершенно не упоминал о руке. Объективно изуродованная рука, напоминающая клешню рака, была для больного «ерундой» и «пустяком», в то время как незначительная горбинка на носу составляла, по его собственному выражению, «трагедию всей жизни». Подобную же, хотя в ряде случаев и менее выраженную парадоксальность бредовых высказываний, мы могли наблюдать и у ряда других больных. В 26 % наблюдений убежденность в физическом уродстве возникала по типу сверхценной идеи, иногда называемой «гиперквантивалентной идеей» [Timmerman E., 1963], а в 15 % наблюдений долгое время носила промежуточный характер между сверхценным и бредовым образованием. На трудности разграничения в ряде случаев сверхценной и бредовой идей указывал В. М. Морозов (1934) в работе, посвященной исследованиям сверхценных идей. У 4,8 % больных мысли о физическом дефекте какое-то время носили также черты «промежуточных» расстройств, находящихся как бы на границе между навязчивыми переживаниями и бредом, приближаясь то к навязчивым, то к бредовым идеям. На возможные колебания между навязчивостью и бредом «в начальной стадии некоторых параноидных процессов» указывал К. Schneider (1925). В процессе течения заболевания эти колебания между навязчивостью и бредом становятся все менее выраженными, и в конце концов можно было говорить о стойкой бредовой убежденности. В 4,2 % наших наблюдений патологическая убежденность в наличии физического недостатка носила характер то навязчивой, то сверхценной идеи. В подобных случаях можно было вслед за Н. А. Мелеховым (1937) говорить о «фобическом развитии по типу сверхценных образований» или найти подтверждение словам Ю. В. Каннабиха (1935) о том, что навязчивая идея в «известные моменты» может не отличаться от сверхценной. — 17 —
|