Деперсонализация

Человеческое сознание также обнаруживает в своем содержании как двойственность, так и внутренние противоречивые тенденции. Проследим за тем, каким обра зом двойственность, присущая общественной практике, проявляется и в самих процессах сознания личности Начнем с простейших форм проявления сознания—ощущений. Ленин говорит об ощущениях как о непосредственной связи сознания с внешним миром, о превращении энергии внешнего раздражения в факт сознания. Этими гносеологическими выводами убедительно преодолевается грань между физическим и психическим, через которую не смогла перескочить метафизика старой психологии.

У сформировавшегося взрослого здорового человека в бодрственном деятельном состоянии рецепторный аппарат находится как бы в мобилизационной готовности: ощущения, восприятия приобретают направленный доминантный характер, определяемый содержанием действующего в данный момент сознания. Маркс в «Капитале» подчеркивает, что человек отличается от животных не только тем, что он изменяет форму того, что дан. о природой: «Он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая, как закон, определяет способ и характер его действия». Вот благодаря этому закону сознательной цели рецепторный аппарат человека приобретает свойства, необходимые для подготовки условий осуществления сознательных действий.

В природе не существует отдельных, изолированных друг от друга свойств вне вещей, как например, чистых запахов, цветов, звуков, независимо от предметов. Человек, воздействуя на предмет природы, обнаруживает ряд отдельных его свойств, которые вызывают определенную совокупность ощущений; последние, возникая в ответ на внешние раздражения, образуют «предметную системность», т. е. восприятие, образ данного предмета в результате рефлекторной аналитико-синтетической работы анализаторов коры головного мозга.

В традиционной психологии обычно было принято учитывать лишь те отражательные процессы в анализаторах коры, которые обеспечивают возникновение только единичного изображения предмета. Однако известно, что единичное изображение ничем не отличается от застывшей мертвой фотографии, от зеркального изображения; здесь еще нет познавательного процесса.

Сеченов И. М. при изучении данной проблемы методически различает изображение внешнего предмета на сетчатой оболочке глаза от его изображения в сознании, сравнивает их с построением физического образа предмета на экране посредством двояко выпуклой чечевицы и устанавливает строгое соответствие между ними. Этим он физиологически подтверждает материалистическую концепцию принципиальной познаваемости предметов и явлений объективной действительности. Сеченов устанавливает сходство между образом на сетчатке и образом в сознании: «Треугольник, круг, серп луны, оконная рама и т. п. на сетчатке чувствуются и сознанием как треугольник, серп луны, крут и т. д. Расплывчатый образ на сетчатке дает расплывчатый образ и в сознании. Не-«подвижная точка рисуется неподвижной; летящая птица кажется движущейся; слабо освещенные места изображения сознаются оттененными; блестящие точки светятся. Словом, в отношении образов на сетчатке сознание является не менее верным зеркалом, чем сетчатка с преломляющимися средами глаза в отношении внешнего предмета».