|
- Хватит болтать, Зорба! - сказал я, ускоряя шаг. Но мой спутник не отставал. - Я видел её совсем рядом, хозяин. У неё родинка на щеке! Можно голову потерять! Это целая тайна, родинки на щёках женщин! Он удивленно округлил глаза. - Нет, ты видел это, хозяин? Кожа такая гладкая-гладкая и вдруг - на тебе - вот такое чёрное пятнышко. Да одного этого хватит, чтобы потерять голову! Ты в этом понимаешь хоть что-нибудь, хозяин? Что они об этом говорят, твои книги? - Ну их к дьяволу, эти книги! Зорба засмеялся, очень довольный. - Вот-вот, - сказал он, - наконец-то ты начинаешь соображать. Мы быстро, не останавливаясь, прошли мимо кофейни. Наша добрая дама зажарила в печи молочного поросёнка и ожидала нас, стоя на пороге. Как и в прошлый раз, с той же канареечно-жёлтой лентой на шее, такая же густо напудренная, с намазанными толстым слоем тёмно-красной помады губами, она была поразительна. Как только она увидела нас, всё её тело от радости пришло в движение, маленькие глазки шаловливо поиграли и остановились на лихо закрученных усах Зорбы. Едва входная дверь за нами закрылась, Зорба обнял её за талию. - С Новым годом, моя Бубулина, - сказал он ей, - посмотри-ка, что я тебе принёс! - и он поцеловал её в заплывший жиром затылок. Старая русалка вздрогнула, словно её пощекотали, но головы не потеряла. Глаза её впились в подарок. Она схватила его, развязала золочёную тесьму, посмотрела и вскрикнула. Я наклонился, чтобы тоже посмотреть: на большом листе картона этот злодей Зорба нарисовал четырьмя красками - золотистой, коричневой, серой и чёрной - четыре больших, украшенных флагами, линкора на фоне моря цвета индиго. Перед линкорами, вытянувшись в волнах, совершенно белая и совершенно голая, с распущенными волосами и высокой грудью, с рыбьим хвостом, изогнутым спиралью, и с жёлтой ленточкой на шее плавала русалка - мадам Гортензия. Она держала в руке четыре шнурочка и тянула за них четыре линкора с поднятыми флагами: английским, русским, французским и итальянским. В каждом углу картины свисали бороды, золотистая, коричневая, серая и чёрная. Старая певица тотчас поняла. - Это я! - сказала она, показывая с гордостью на русалку. Она вздохнула. - О-ля-ля! - воскликнула она. - Я тоже когда-то была великой державой. Она сняла маленькое круглое зеркальце, висевшее над кроватью около клетки с попугаем, и повесила туда творение Зорбы. Под густым слоем румян щёки её, должно быть, побледнели. — 93 —
|