|
— Нет, не этот. Ему необходимо было место, где он мог бы хоть ненадолго исчезнуть. Место, где он мог бы решить, как жить дальше. Пойти преподавать — теперь об этом не могло быть и речи. Но учить детей — единственное, что он умел делать. Он четыре года проработал в академии Уэстонбрук. Невероятно большой временной отрезок, чтобы можно было не упоминать о нем во время собеседования на соискание места в любой смежной области. Даже управляющий в «Макдоналдсе» может спросить его о судимости. Такси ехало по шоссе, и Джек задремал. Ему приснился сокамерник, с которым они работали на ферме. Девушка Альдо часто приезжала в Хейверхилл и оставляла для него в поле настоящее богатство: виски, суп и растворимый кофе. Однажды она уселась голая на одеяло, дожидаясь, пока Альдо подъедет на тракторе. — Поезжай медленнее, — говаривал Альдо, когда они убирали урожай. — Никогда не знаешь, что найдешь… — Впереди Сейлем-Фоллз! — разбудил Джека голос водителя. Большими синими буквами на указателе значилось название городка и сообщалось, что здесь расположен завод «Дункан фармасьютикалз». В центре находился парк, который украшал памятник, сильно накренившийся влево, как будто его протаранили сбоку. Банк, универсальный магазин и городская управа выстроились вдоль парка — все здания аккуратно выкрашены, тротуары очищены от снега. На углу — вот уж нелепость! — стоял старый железнодорожный вагон. Когда такси повернуло, чтобы объехать парк, поскольку движение здесь было односторонним, Джек вгляделся внимательнее и понял, что это закусочная. В окне виднелась небольшая вывеска. — Останови, — попросил Джек. — Приехали. Харлан Петтигрю сидел за стойкой бара перед глубокой тарелкой с тушеным мясом. Поверх галстука-бабочки он засунул салфетку, чтобы не испачкаться. Но вот его глаза забегали по закусочной, метнулись к часам. Эдди толкнула вращающиеся двери. — Мистер Петтигрю… — начала она. Мужчина вытер рот салфеткой и встал. — Пора. — Сперва я должна вам кое-что сказать. Понимаете, у нас кое-какое оборудование вышло из строя… Петтигрю нахмурил брови. — Понятно. Внезапно двери распахнулись. Вошел мужчина в потрепанной одежде. Он, похоже, замерз и заблудился. Его туфли, совершенно не предназначенные для такой погоды, оставляли на линолеуме лужицы. Он заметил на Эдди розовый фартук и направился прямо к ней. — Прошу прощения, хозяин у себя? Услышав его голос, Эдди подумала о кофе, крепком, черном и насыщенном, который бы затронул все ее рецепторы. — 10 —
|