|
— Бог ты мой! — воскликнула я и, остановив машину, расстегнула ремень безопасности на люльке. Я выдернула рубашку из джинсов и, задрав ее как можно выше, нащупала застежку на лифчике. Обнажив грудь, я схватила выгнувшееся тельце Макса и прижала его разгоряченное личико к своей плоти. Шерстяная кофта царапала мою кожу, а пальцы младенца впились мне в ребра. Я опять начала плакать. Мои слезы капали на лицо сына, где смешивались с его собственными слезами и стекали куда-то между свитерком и кофтой. Парковщик выругался и направился к моей машине. Я быстро опустила свою рубашку на лицо Макса, молясь, чтобы он под ней не задохнулся. Я не стала опускать окно. — Вы загораживаете выезд с парковки! — заорал парень, злобно глядя на меня сквозь запотевшее стекло. Рэп стучал у меня в висках. Я отвернулась и еще крепче прижала к себе Макса. — Пожалуйста, оставьте меня в покое, — прошептала я, закрывая глаза. — Я вас очень прошу. ***Доктор Тэйер посоветовала мне сделать что-нибудь для себя лично. Поэтому, когда в восемь часов вечера Макс уснул, я решила принять горячую ванну и насладиться ею сполна. Разыскав детский монитор, который подарили нам Фогерти, я установила его в ванной. Я знала, что Николас не придет раньше десяти, и рассчитывала, что Макс поспит хотя бы до двенадцати. Я решила, что, когда мой муж придет домой, я должна быть готова. Мы с Николасом не занимались любовью уже очень давно, с тех самых пор, как на пятом месяце беременности мне стало больно и я крикнула, чтобы он остановился. Мы ни разу не обсуждали это событие. Николас не любил говорить о таких вещах, а я становилась все больше, и на все остальное мне было уже просто наплевать. Но сейчас он был мне нужен. Я хотела убедиться в том, что мое тело — это не просто механизм по воспроизводству потомства и источник питания для этого самого потомства. Я хотела услышать, что я красивая. Я хотела ощутить руки Николаса на своем теле. Я напустила полную ванну воды, трижды закрывая кран из-за того, что мне чудились звуки из детской. В шкафчике я нашла ароматический кубик с запахом сирени и опустила его в ванну. Затем стянула с себя свитер и шорты и подошла к зеркалу. Я не узнала свое тело. Как ни странно, но я ожидала увидеть в зеркале большой живот и тяжелые бедра. Но это похудевшее тело не было и таким, как прежде, до беременности. Оно было плотно обтянуто кожей цвета старого пергамента, исполосованной фиолетовыми растяжками. Моя грудь потяжелела и обвисла, а живот стал мягким и округлым. Одним словом, это было чужое тело. — 146 —
|