Забрать любовь

— Полтора месяца, — ответила я, проглотив комок в горле.

Все остальные при звуке моего голоса тут же перевели взгляды на меня. Они ожидали, что я им что-нибудь расскажу. И прежде всего они хотели услышать, что роды — это не так уж страшно и что я счастливейшая из женщин.

— Вы ошибаетесь, — тихо и медленно произнесла я и не узнала собственный голос. — Я не спала с момента его рождения. Я никогда не отдыхаю. Я не знаю, что мне с ним делать.

— Но он такой милый, — вмешалась другая женщина.

Я посмотрела на ее живот и пожала плечами.

— Ваш ребенок еще внутри, — ответила я, — и я вам завидую.

Несколько минут спустя Мэри позвала меня в кабинет. На стене маленькой белой комнатки висел плакат с изображением матки. Я разделась, накинула на себя халат и выдвинула ящик маленького дубового столика. Внутри лежала измерительная лента и стетоскоп Допплера. Я потрогала их и покосилась на продолжающего мирно посапывать Макса. Я вспомнила, как лежала на смотровом столе, слушая усиленное динамиками биение сердца моего малыша и пытаясь представить себе его личико.

Шурша бумагами, в комнату ворвалась доктор Тэйер.

— Пейдж! — воскликнула она, как будто не ожидала меня там увидеть. — Как ты себя чувствуешь?

Она пригласила меня присесть, чтобы подробно расспросить и лишь после этого предложить забраться на стол и занять унизительную позу внутреннего осмотра.

— Хорошо, — ответила я.

Доктор Тэйер открыла папку с моим именем на обложке и что-то нацарапала внутри.

— Ничего не болит? Нет проблем с грудным вскармливанием? — продолжала она расспросы.

— Нет, — покачала я головой. — Никаких проблем.

Она обернулась к Максу, который спал в корзинке на полу с таким видом, как будто всегда был таким ангелом, как сейчас.

— Он прелесть! — с улыбкой произнесла она.

Я уставилась на сына.

— Да, — согласилась я и почувствовала, что к горлу опять подступает предательский ком, — прелесть.

А потом я уронила голову на руки и начала плакать.

Я рыдала, пока не начала задыхаться. Я была уверена, что разбудила Макса. Но когда подняла голову, то увидела, что он по-прежнему крепко спит.

— Вы, наверное, считаете меня чокнутой, — прошептала я.

Доктор Тэйер положила ладонь мне на плечо.

— Ты такая же, как и все остальные молодые мамочки, — успокоила она меня. — То, что ты чувствуешь, совершенно естественно. Твое тело прошло через очень серьезные испытания, и, чтобы восстановиться, ему необходимо время. А пока что твой мозг тоже привыкает к мысли, что в твоей жизни произошли необратимые изменения.

Я потянулась к коробке с салфетками.