|
Я замираю в нерешительности. Но всего на секунду. Потом обхватываю Сейдж за талию и беру на руки. — Чего не сделаешь ради отчизны, — говорю я. В тюрьму пробраться было непросто. Сначала я испекла круассаны: горьковатый вкус миндаля замаскировал вкус крысиной отравы, которую я туда подмешала. Я оставила угощение у двери, где стоял стражник, — охранял Алекса до завтрашнего утра. Когда новый капитан караула, помощник Дамиана, будет истязать его до смерти. Я взвизгнула, как попавшее в капкан животное, и заставила стражника открыть дверь, чтобы посмотреть, что за шум. Ничего не увидев, страж пожал плечами и взял корзинку со сдобой. Через полчаса он валялся на земле, дергаясь в предсмертных судорогах, с пеной у рта. Никто, глядя на кусочек гальки у подножия скалы и щепку у обочины дороги, не найдет в них ничего необычного. Но если соединить их при определенных обстоятельствах, можно разжечь костер, который поглотит мир. Да, я убила человека. А это означает, что мы стоили друг друга. Я бы с радостью гнила рядом с Алексом в камере, если бы могла оставаться рядом с ним. Через окошко темницы я видела Алекса. Он сидел с закрытыми глазами, опираясь спиной о стену. От него только кожа да кости остались, после месяца ежедневных пыток он совсем истощал. Казалось, его мучители играют в своеобразную игру: когда же организм Алекса откажет? Но игры окончились, он должен был умереть. Когда он услышал мои шаги, то встал. Я видела, каких усилий ему это стоило. — Ты пришла, — выдохнул он, сплетая свои пальцы с моими через решетку. — Получила твое послание. — Я отправил его две недели назад. А до этого еще две недели приманивал птицу к подоконнику. — Прости, — извинилась я. Поломанные, покрытые шрамами руки Алекса крепко обняли меня. — Пожалуйста, — шепнул он. — Выполни одну мою просьбу. — Проси, что хочешь, — пообещала я. — Убей меня. Я глубоко вздохнула. — Алекс, — сказала я… Сейдж Если бы мне еще месяц назад кто-то сказал, что я буду выполнять роль тайного агента ФБР, я бы рассмеялась ему в лицо. С другой стороны, если бы мне сказали, что я влюблюсь в другого мужчину — не в Адама — я бы ответила, что собеседник сошел с ума. Лео без напоминания каждый раз просит соевое молоко, когда мы заказываем кофе. Открывает в душе воду, перед тем как выйти из ванной, чтобы вода была теплой, когда туда войду я. Он придерживает для меня дверь и не трогается с места, пока не удостоверится, что я пристегнута ремнем безопасности. Иногда у него бывает такое выражение лица, будто он все не может поверить, как ему повезло. Не знаю, кого он видит, когда смотрит на меня, но я хочу быть этой девушкой. — 293 —
|