Уроки милосердия

— Отличная шутка, — похвалил он.

— Вы удивитесь, как трудно заставить людей поверить в правду, — признается Лео, когда мы идем по стоянке к машине.

Но я ничуть не удивлена. Посмотрите, как я старалась не верить Джозефу, когда он пытался рассказать, кем был!

— Наверное, потому, что чаще всего мы не хотим признаваться в этом даже самим себе.

— Верно, — задумчиво протягивает Лео. — Удивительно, во что способен поверить человек, если купится на ложь.

Например, человек может поверить, что бесперспективная работа — это карьера. Можно винить свое уродство в том, что окружающие сторонятся тебя, когда в действительности ты страшишься даже мысли о том, чтобы подпустить кого-нибудь ближе, чтобы шрам не стал еще глубже. Убеждаешь себя, что безопаснее любить человека, который никогда не ответит тебе взаимностью, потому что невозможно потерять того, кто никогда твоим не был.

Возможно, причина в том, что Лео умеет профессионально хранить тайны; возможно, в том, что сегодня я получила глубокую эмоциональную травму; а может, просто потому, что никто никогда так внимательно меня не слушал, — какова бы ни была истинная причина, я ловлю себя на том, что признаюсь в вещах, которые никогда не проговаривала вслух. Когда мы едем назад на север, я рассказываю Лео, что всегда была изгоем, даже в собственной семье. Рассказываю, как боялась, что родители умрут, так и не узнав, что я могу себя обеспечить. Признаюсь, что, когда приходят сестры, я все разговоры свожу к марке бальзама для волос и вопросу о том, кто и когда берет машину. Рассказываю, как однажды за неделю не произнесла ни слова только для того, чтобы посмотреть, способна ли я на это, узнаю ли я собственный голос, когда наконец заговорю. Рассказываю, что в тот момент, когда достаю хлеб из печи, когда слышу, как каждая буханка поет и хрустит, когда ее обдувает прохладный воздух, — я начинаю верить в Бога.

В Уэстербрук мы приезжаем часов в одиннадцать, но я совсем не устала.

— Кофе? — предлагаю я. — В городке есть отличное местечко, которое работает до полуночи.

— Если сейчас выпью кофе, до рассвета буду носиться по потолку, — отвечает Лео.

Я опускаю глаза на сложенные на коленях руки, чувствуя себя наивной девочкой. Кто-то другой на моем месте уловил бы намек, понял, что возникшая между нами близость вызвана делом, которое расследует Лео, а не настоящей дружбой.

— Но, может быть, — добавляет он, — у них есть травяной чай?

Уэстербрук — сонный городишко, поэтому в кафе, несмотря на то что сегодня пятница, посетителей немного. Девушка с фиолетовыми волосами, которая увлеченно читает Пруста, недовольно смотрит на нас, когда мы прерываем ее занятие, чтобы сделать заказ.