|
Из дневника Анны Франк Он оказался быстрее меня и сильнее. Когда в конце концов он поймал меня, то зажал рукой рот, чтобы я не могла кричать, и потащил в заброшенный сарай, где швырнул меня на пыльную постель из соломы. Я подняла на него взгляд, гадая, кто же он такой, почему я сразу этого не разглядела. — Ты и меня убьешь? — с вызовом спросила я. — Нет, — негромко ответил Алекс. — Я делаю все возможное, чтобы спасти тебя. Он просунул руку через выбитое окно сарая, взял горсть снега и вымыл им руки, потом вытерся насухо клочком рубашки. На его плечах, груди, спине нетрудно было разглядеть свежие раны. Но был еще десяток других — узких порезов на внутреннем предплечье, на запястьях, на ладонях. — После того как он напал на тебя, я стал это делать, — сказал Алекс. — Когда пек хлеб. — Не понимаю… В лунном свете шрамы на его руках казались серебристой лесенкой. — Я не выбирал, кем стать, — сдержанно ответил он. — Я пытаюсь держать Казимира взаперти. Кормлю его сырым мясом, но он всегда голоден. Я делаю все, что могу, чтобы не допустить победы его естества. Я пытаюсь и свое держать в узде. И чаще всего мне это удается. Но однажды он сбежал, пока я пытался найти ему еду. Я выследил его в лесу. Он охотился за твоим отцом, который рубил дрова для печи. Но у того было преимущество — топор. Когда я подбежал и попытался оттащить Казимира, у твоего отца появился шанс нанести ответный удар. Он попал Казимиру по ноге, и тогда я вырвал у него топор. Не знаю, то ли из-за запаха крови, то ли адреналин в моих венах… — Алекс отвернулся. — Не знаю, почему это произошло, почему я не смог сдержаться. Он все-таки мой брат. Это мое единственное оправдание. — Алекс взъерошил волосы, и они стали напоминать петушиный гребень. — Я знал, если такое случится снова, хотя бы один раз — это переполнит чашу. Мне следовало найти способ защитить остальных, на всякий случай. Потому я и попросился к тебе на службу. Я посмотрела на его шрамы, вспомнила о булочках, которые он каждый день пек для меня и просил съедать до крошки. Подумала о багетах, которые продала на этой неделе, о покупателях, которые говорили, что вкус хлеба — нечто божественное. Вспомнила старика Сэма, который рассказывал: единственный способ защититься от упыря — глотнуть его крови. Вспомнила о розоватом оттенке теста и поняла, о чем говорит Алекс. Он в буквальном смысле отдавал свою кровь, чтобы спасти нас от себя самого. Сейдж — 246 —
|