Уроки милосердия

Я не обращала внимания на болтовню старухи Сэл и не буду обращать внимания на Дамиана. Я скрестила руки на груди.

— И чего ты от меня хочешь?

— Говорят, что можно поймать упыря, если отвлечь его, — объясняет Дамиан. — Если он увидит узел, то должен его развязать. Если будет лежать кучка семян, он должен будет их пересчитать. — Дамиан протянул руку у меня над головой, взял пакет с ячменем и рассыпал его на столе.

— А с чего бы это упырю заходить ко мне в булочную?

— Возможно, — ответил Дамиан, — он уже здесь.

Я не сразу поняла, о чем он. А поняв, разозлилась.

— Только потому, что он не местный, на него проще повесить всех собак? Потому что он не сидел с тобой за одной партой в школе, как твои дружки-солдаты, или потому, что он по-другому произносит слова? Он не чудовище, Дамиан. Он просто другой.

— Ты на самом деле в этом уверена? — не сдается он, прижимая меня к стенке кирпичной печи. — Его приезд совпал с убийствами.

— Он всю ночь здесь, а днем дома, с братом. Когда бы у него было время совершать все то, в чем ты его обвиняешь?

— Ты всегда рядом с ним, когда он работает? Следишь за ним? Или спишь?

Я открыла рот, чтобы достойно ответить. На самом деле я все больше и больше времени проводила с Алексом в кухне. Рассказывала ему об отце, о Барухе Бейлере. Он поведал мне, что хотел стать архитектором, хотел строить дома — такие высокие, что, если стоять на верхнем этаже, кружится голова. Часто я засыпала прямо за столом, но потом всегда просыпалась в собственной кровати — меня спящую переносил туда Алекс.

Иногда мне казалось, что я намеренно сижу с ним допоздна, потому что знаю, что он отнесет меня в постель.

Я принялась сметать ячмень со стола в ладонь, но Дамиан схватил меня за руку.

— Если ты так уверена, почему не оставишь ячмень и не посмотришь, что произойдет?

Я подумала об Алексе, вспомнила его руки на своей шее, когда он зашивал мне рану, и смело посмотрела Дамиану в глаза.

— Ладно, — ответила я.

Тем вечером я не ждала Алекса в кухне. Я даже не спустилась, когда он вошел. А когда он негромко постучал в дверь моей спальни, сказалась больной и заявила, что хочу отдохнуть.

Но я солгала. Я представила, как он отвлекся на ячмень, как начал раскладывать зерна по кучкам. Представила кровь на его руках и то, как его рот наполняется слюной.

Я так и не смогла заснуть, поэтому зажгла свечу и тихонько пошла по коридору в кухню.

Через деревянные двери я чувствовала исходящий от печи жар. Если привстать на цыпочки, можно заглянуть в щель в двери. Всю кухню я, конечно, не увидела бы, но, возможно, разглядела бы Алекса, как обычно, за работой, и это развеяло бы мои худшие опасения.