|
Через несколько месяцев тишина, спокойствие и порядок воцаряются снова. Лукас звонит в дверь Петера: – Я знаю, что вы вернулись. Почему вы от меня прячетесь? – Я не прячусь от вас. Я просто подумал, что вы не хотите меня видеть. Я ждал, что вы сделаете первый шаг. Лукас смеется: – Он сделан. В общем, все, как раньше. Революция ничего не дала. Петер говорит: – История рассудит. Лукас снова смеется: – Какие громкие слова. Что это с вами, Петер? – Не смейтесь. Я пережил тяжелый кризис. Сначала я подал заявление о выходе из партии, потом меня уговорили вернуться на свой пост в этом городе. Я очень люблю этот город. Он завладевает душой. Если человек один раз пожил в нем, не вернуться сюда невозможно. И потом, здесь вы, Лукас. – Это признание в любви? – Нет. В дружбе. Я знаю, что мне нечего ждать от вас. А что Клара? Она вернулась? – Нет, Клара не вернулась. Кто‑то другой уже поселился в ее доме. Петер говорит: – В столице погибло тридцать тысяч человек. Стреляли даже по колонне, где были женщины и дети. Если Клара в чем‑нибудь участвовала… – Она наверняка участвовала во всем, что происходило в столице. Я думаю, она теперь вместе с Томасом, и так лучше. Она все время говорила о Томасе. Она думала только о Томасе, любила только Томаса, она была больна Томасом. Так или иначе, она все равно умерла бы от Томаса. Помолчав, Петер говорит: – Многие люди ушли за границу в этот смутный период, когда граница не охранялась. Почему вы не воспользовались этим, чтобы отправиться к брату? – Я ни секунды не думал об этом. Как бы я оставил мальчика одного? – Вы могли бы взять его с собой. – Невозможно пускаться в подобные приключения с таким маленьким ребенком. – Пускаются на что угодно, когда угодно, с кем угодно, если действительно этого хотят. Мальчик – всего лишь предлог. Лукас опускает голову: – Мальчик должен остаться здесь. Он ждет возвращения матери, он бы со мной не пошел. Петер не отвечает. Лукас поднимает голову и смотрит на Петера: – Вы правы. Я не хочу ехать к брату. Он сам должен вернуться, потому что это он уехал. Петер говорит: – Тот, кого не существует, не может вернуться. – Клаус существует и он вернется! Петер подходит к Лукасу и сжимает ему плечо: – Успокойтесь. Вы должны наконец взглянуть правде в глаза. Ни ваш брат, ни мать мальчика не вернутся, вы прекрасно это знаете. Лукас шепчет: – Нет, Клаус вернется. Он падает навзничь, стукается лбом о низкий столик и распластывается на ковре. Петер втаскивает его на диван, смачивает полотенце и вытирает залитое потом лицо Лукаса. Когда Лукас приходит в себя, Петер дает ему воды и протягивает зажженную сигарету: — 115 —
|